Эффект Ребиндера
Шрифт:
Следом за бабой Дусе они все втроем прошли в заднюю комнату, где когда-то лежал больной Иван Дмитриевич, и уселись на низкий диванчик. Баба Дуся горестно вздохнула и вытащила из-за пазухи пакет, крест-накрест перевязанный серым платком.
– Вот, хоронила, прятала. Сколько лет прятала, боялась, заберут мою голубушку. А всё не помогло! Забрали! Так далёко забрали, не воротишь! – она мелко затрясла головой, закачалась из стороны в сторону. – Бери, Катенька, все твое – и имя, и фамилиё, и карточки. Прости меня, грешную!
Изумленная Катя развернула платок, выпала метрика – Катенина Валерия, девочка, 1941 год рождения. Мать – Катенина Кира
– Что?! – кажется, они вскрикнули все вместе. – Что это?
– Валечкина метрика. Она же в лагере рожденная, от заключенной. Там и карточка есть, и письмо.
Письмо сильно пожелтело. Но все-таки буквы хорошо сохранились, красивые аккуратные буквы, с наклоном.
– Ничего не понимаю, – прошептал Володя. – Это на немецком?
– На французском, – ответила Катя. – Боже мой, как она умоляла меня учить французский! Она ведь что-то помнила, какие-то слова, фразы.
«Милая, дорогая моя Лерочка! Если судьба разлучит нас, знай, ты самая большая награда в моей жизни, моя радость, мое утешение. Я благодарю Господа за каждый день твоей жизни, за счастье обнимать тебя и гордиться тобой. Люби и не покидай Дусю, но постарайся найти мою сестру – Валерию Дмитриевну Катенину. Я специально назвала тебя ее именем. Будь счастлива! Твоя мама».
– Там еще карточка!
Это была очень знакомая карточка. Ольга не могла ни забыть, ни перепутать. Две чудесные девочки, абсолютно иностранные девочки в нарядных платьях и одинаковых светлых шарфах. И надпись на обороте: «Kira/Lera. Май 1932».
Ольга совершенно растерялась. Как было понять, осмыслить? Скромная провинциальная учительница, дочь уборщицы, – и семья Катениных?! Квартира-музей, фотографии Парижа… Получается, Катина мать – родная племянница Валерии Дмитриевны и ее полная тезка! Пытались выспросить про отца, но баба Дуся только рукой махнула – никто из матерей-лагерниц про отцов не сказывал, может, и насильник какой!
Ужасная несправедливость постигла и мать, и дочь. За что, почему?.. И что она, Ольга, знает про собственных родителей? Уже после рождения Ленечки папа неожиданно стал вспоминать мамину семью – священника отца Георгия, красавицу-мать, сестер. Все погибли, расстреляны или умерли от голода. Бедная мамочка, прятала иконку в шкафу, даже молиться боялась! И папина семья погибла, и отец Матвея. Кто же победил и выиграл от революции?
Господи, ничего не успела расспросить, занималась собой, своими глупыми горестями и придуманными обидами, то завидовала Кире, то злилась на Краснопольского. И даже сейчас не столько жалела Катину мать, сколько огорчилась от необходимости опять общаться с Кирой. Эгоистка, вот она кто!
Катя, бледная и растерянная, смотрела в окно поезда. Она вторые сутки ничего не ела и категорически не отвечала на попытки Володи заговорить. Сам брат, наоборот, непривычно суетился, то заказывал чай, то уговаривал их обеих прилечь, и все время смотрел и смотрел на жену, будто впервые увидел.
– Катя, послушай, – Ольга глубоко вздохнула, чтобы голос стал более веселым и жизнеутверждающим, – у тебя же родственники нашлись! Увидишь, они будут очень рады. Я хорошо знакома с семьей Катениных и много раз видела фотографию твоей бабушки! Просто никто не знал о судьбе ее старшей дочери. Бедная несчастная Дуся все запутала, но, с другой стороны, она спасла твою маму.
Слава богу, Катя немного ожила, подняла голову.
– Я дам тебе адрес! Сразу, как приедем. Я не знаю, жива ли Валерия Дмитриевна,
Они позвонили в тот же день. Вернее, Оля звонила, а Катя стояла рядом, полуживая от волнения. Сначала очень долго никто не отвечал, но, наконец, подняли трубку.
– Кира! – воскликнула Ольга…
Нет, голос в трубке был слишком пожилой для Киры. И акцент. У Киры акцента не было.
– Валерия Дмитриевна, это вы?! Как замечательно! Говорит Оля Попова, одноклассница вашей Киры. Может быть, помните, мы иногда приходили делать уроки? Я не ожидала, что вы в Москве!
– Да, деточка, – голос был совершенно безжизненный и старый, – я недавно приехала, ненадолго, разобрать какие-то вещи и документы.
– А вы не можете позвать Киру? У меня интересная новость! Совершенно неожиданная новость, поверьте!
– Нет, деточка, извините. Кира умерла от рака груди. Три месяца назад. В Париже.
Зачем я ею очарован?
Если бы она была счастлива! Если бы она не плакала, не тосковала, скрываясь от чужих взглядов. Если бы Ленька не видел, как она сама покупает букетик цветов и потом незаметно ставит на столик в прихожей: «Женщина должна купаться в любви и внимании!».
Даже в тот первый ужасный день, когда Леня, полумертвый от усталости и холода, добрался до невзрачной пятиэтажки в Текстильщиках, даже тогда он был потрясен Катиным очарованием. Как она смотрела на него, как обнимала – утешая и защищая – сестра, подруга, мать, любимая женщина. И разве в состоянии хоть что-нибудь оценить этот дундук Володя, его дядя!
– Катерина Ивановна, ты бы накормила ребенка или только охать будем? Тетя называется!
Какая, к черту, тетя! Почему никого не удивляет и не возмущает, что Володька на десять лет старше Кати? А как он, так «Ленечка, ребенок, племянник». Та же разница в возрасте, между прочим. Из принципа стал говорить всем окружающим, что Катя – подруга его сестры. Тем более это было чистейшей правдой!
Она спасла его тогда, просто спасла – от одиночества, растерянности, страха перед чужим огромным городом. А школа! Попасть в 57-ю школу за год до окончания – кто мог мечтать! И еще потихоньку натаскивала дома, чтобы видели, что он обгоняет программу и знает университетский материал.
Как здорово они жили все вместе, пока не достроилась квартира в Косино. Нет, конечно, теснота была ужасная, мама спала на Ванькином диванчике, а сам Ленька на полу на матрасе, зато рано утром Катя бежала в ванную, сонная, в халатике, и он слушал ее легкий шаг и даже мог выползти из-за двери и как бы случайно наткнуться в маленьком тесном коридорчике. А вечерами они все вместе пили чай, допоздна засиживались на кухне, и Катя, блестя глазами и захлебываясь, рассказывала, что нужно организовать лицей! Обязательно организовать частный лицей, такую прекрасную показательную школу, где будет воспитываться товарищество, творчество, уважение к чужому мнению и собственное достоинство.