Эффект зеркала
Шрифт:
– Эй, постой-ка! – гаркнул он, и даже у бесстрашной Айи желудок свело судорогой.
– Я тороплюсь… – проблеяла та, ускоряя шаг, но Валера перехватил ее запястье. – Послушайте, мне правда некогда! У меня есть парень, он…
– Думаешь, ты лучше меня? – угрожающе прорычал Валера. – Думаешь, найдешь кого побогаче?
– Ничего такого! – в ее голосе звенела паника. – Мне надо домой…
– Зачем ты мне писала? Подразнить?!
– Валера прекрати сейчас же! – не выдержала Айя и попыталась схватить его за локоть, но пальцы провалились в его тело, как в голограмму. – Стой!
Он не слышал. Его глаза были чужими,
– Айя! – голос Валеры вдруг зазвучал в ее черепе, словно его ввернули туда зубной дрелью. – Айя, ты слышишь меня? А-йя!!!
И снова понеслось. Снова калейдоскоп, карусель, мазня… Исчез домик с ржавой крышей, цветастое платье, платформа, и только на мгновение отпечаталась в глазах надпись из больших белых букв: «Малые Вяземы».
– Айя! Черт… Ира! Поди сюда!
– Чего ты орешь? – Айя зажмурилась, поморгала и сфокусировала взгляд на мясистой физиономии травматолога.
– Я же спросил, с тобой все нормально? – его брови соединились в длинную гусеницу, крупные поры превращали нос в клубнику. – Голова не кружится? Тошнота, нарушение зрения? Можешь сфокусировать взгляд?.. Сколько пальцев?
– Работаешь в больнице, научись дозировать наркоту, – пробормотала она, прижала здоровую руку ко лбу и попыталась выпрямиться: кабинет опасно качнулся.
– Сиди уже! Наркоту… Предупреждать надо было, на чем сидишь! То-то я думаю: надо же, какой высокий болевой порог…
– Ни на чем я не сижу! Это ты мне вколол, не пойми что…
– Будет она рассказывать! – Валера мотнул головой. – А слабо мне в стаканчик сейчас пописать?
– Да хоть на пол… Что ты мне пытаешься навешать?
– Я не помню за свою практику таких зрачков… – он вздохнул и сел рядом на кушетку. – А ведь к нам наркоманов привозят постоянно. Но что бы это ни было, ты бы завязывала! В следующий раз меня рядом не будет, кто знает, как тебя накроет. Хочешь, дам номер одного мужика из наркологии?
Айя раздраженно закатила глаза.
– Да ничего я не... Чтоб наши пять лет в Чемпионате России даже ни разу в полуфинал не вышли! Чтоб Глушаков ногу…
– Тихо! – Валера чуть рот ей не зажал и недоверчиво заглянул в глаза. – Кто такими вещами играет?.. Так что, правда ничего… Но как тогда?..
– А что стряслось-то?
– Потеря сознания, – неохотно пояснил он. – В принципе, ничего такого. Могла не подействовать местная анестезия, болевой шок… У меня тут народ пачками валится. Слабонервные. Но все это время у тебя были открыты глаза. И зрачки… Как будто радужки вообще не было. Не делала МРТ в последнее время? Опухоль тебе не ставили? А на учете по эпилепсии не стоишь? Черепно-мозговых не было?.. Хотя я не припомню, чтобы вот так…
Она попыталась детально вспомнить свое падение… Нет, слишком быстро. Но на земле было много снега, и затылок не болел… Но Валера ее паузу понял неправильно.
–
– Мне сейчас вообще некогда. И полис…
– Придумаем что-нибудь… Или домой позвони, может там есть копия или еще что…
Айя мучительно соображала. После отключки, щедро приправленной бредовыми глюками, мозг работал отвратно. Идти сейчас ей было все равно некуда. Еще и с этим следаком на хвосте… Мутный он. Мутный и нервный. Кажется, она не на шутку зацепила его. Выходит, с видением снова попала в точку. И если он кого-то пришил, то теперь боится, как бы правда не выплыла наружу. Стал бы он так носиться с ней из-за одного расследования? Вот уж ни за какие коврижки. Менты никогда не слоняются по одиночке. И если им стукнет в голову кого-то поймать, то вываливаются на человека всей оравой, с дубинками, наручниками и светомузыкой. Так с чего бы этот сидел и караулил ее всю ночь безо всякого подкрепления?
Уж на что Айя редко сталкивалась со стражами порядка, даже она понимала: мужик темнит. И если он не наврал, что следователь, – ведь если можно подделать паспорт, то почему бы не ксиву, – то ищет ее не для того, чтобы взять показания. Или не только для этого. И даже фокус с лечением бабулек его мало волновал. Нет, он боится, что она знает о нем слишком много… А за свою короткую, но бурную жизнь, Айя успела усвоить: нет никого опаснее человека, который боится за свою шкуру.
– Знаешь, ты прав, – она глянула на Валеру. – Оформляй меня.
– Вот и ладненько. Диктуй.
Она колебалась. Давно не пользовалась настоящим именем, но если уж следак знает подставное, то под своим будет безопасно.
– Пиши: Крюкова Айя Сергеевна.
5. Бумажная забота
Мигрень донимала Олега, как вокзальный цыганенок: прицепилась прочно и ныла, ныла без конца. Звезды сошлись: ночь без сна, муторные объяснения с травматологом, эвакуатор до шиномонтажа и ковер у начальства. Пришлось рассказывать полковнику, который толком не отошел от юбилея, как майора юстиции занесло в травмпункт с какой-то битой девчонкой. Калинин в свою очередь на пальцах донес до Олега, чем стоит заниматься сейчас и почему. Внимание СМИ всегда добавляло начальству нервозности. Нет, с каких это пор трех старушек достаточно для того, чтобы убийства набрали резонанс? Больше нечего показывать по телевизору?
В ящике стола валялся смартфон Волковой. Приобщить его к делу, чтобы отдать штатным ребятам, было нельзя. Нарушение прав… А как было не взять, если он валялся под лавкой после побега девчонки? Не бросать же!
Сам Олег взламывать технику не умел. Вот и получилось, что единственный ценный трофей, вынесенный из разгромной битвы с Волковой, лежал, как бесполезная железяка. Одно радовало: хоть в чем-то вышло насолить этой занозе.
Майор третий час заполнял документы, и половина из них вышла с энного раза. В корзине под столом альпийскими пиками высилась гора испорченных бумажек, компьютер вис, на улице снова и снова включалась чья-то сигнализация. И все бы ничего, но банка кофе пустовала, как и последняя пластина из-под таблеток от головной боли. Меньшее, чего сейчас хотелось Горовому, – это кого-нибудь видеть. Но нет! Как по заказу в дверном проеме возникла матросская рожа Савчука.