Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I
Шрифт:
Гамилькар весьма подивился превращению мирного естествоиспытателя в начальника контрразведки. Из этой метаморфозы следовало, что пасли его не филера, а сам начальник врангелевской контрразведки Акимушкин, а Семэн з Мыколою были не филерами, а телохранителями генерала.
— Не удивляйтесь, —
Гамилькар предъявил генералу Акимушкину верительные грамоты от нгусе-негуса Офира Pohouyam'a Макконнена XII.
— Pohouyam, — хмыкнул генерал Акимушкин и взялся за вторую портянку.
— Как вы сказали? — переспросил Врангель. Он решил, что ослышался.
— Pohouyam, Ваше Превосходительство, — повторил Гамилькар и горячо заговорил о родном Офире. Конечно же, он, Гамилькар, находится в Севастополе не только в поисках Атлантиды и купидонов, не это главное. Офир — это рай, настоящий Эдем, но его родина с конца прошлого века страдает от иностранного вмешательства — Италию Гамилькар дипломатично не упомянул, — а России, как всегда, позарез нужен выход к проливам и теплым морям. Постоянное русское военное присутствие в Офире — это именно то, что нужно сейчас Офиру и России.
Услыхав о проливах и теплых морях, генерал Акимушкин насторожился и придвинулся к столу:
— Ну, и где же находится это райское место?
— Сейчас? Pour le moment? [3] В Африке, на Эфиопском плоскогорье, — ответил Гамилькар.
— Эх вы, хлопчики-эфиончики… — пропел па мотив «яблочка» генерал от печки. — Как понимать «pour le moment»?
— Офир — изменчивый объект, у него нет точных координат.
— Вроде вашей Атлантиды? — не без иронии подсказал генерал от печки.
3
В этот момент? (фр.)
— Да.
— Или страны Эльдорадо.
— Что одно и то же.
— Или что-то вроде летающего острова Лапуты.
— Нет, господин генерал. Офир не летает. Офир — это посадочная площадка для острова Лапуты. На вашем месте я связался бы хоть с Богом, хоть с Чертом, хоть с летающим островом Лапута.
— Это почему? — удивился генерал от печки.
— Понимает ли Петр Николаич (Врангеля звали Петром Николаевичем), что дело Белой армии безнадежно проиграно? — смело спросил Гамилькар.
— Вот как?
— Петр Николаич должен это прекрасно понимать. Главнокомандующий задумчиво ковырял в зубах серебряной зубочисткой и не встревал в беседу.
Русской армии предстоит эвакуация в Константинополь, откуда она рассеется по всему свету, продолжал шкипер. Кто куда. Россия с Офиром — естественные союзники. Он, шкипер, жених лиульты Люси, будущей офирской императрицы, официально приглашает небольшой экспедиционный русский корпус в Офир, где русским солдатам и офицерам будут созданы
— Амбре-Эдем, — повторил Врангель. — Но как же попасть в этот ваш райский аромат?
— Я вас туда проведу, — скромно отвечал Гамилькар.
— В рай?
— Прямиком.
— Молодой человек… — сказал Врангель и замолчал, задумался. — А вы не промах, мои шер ами! Офир, Офир… — это что-то из Библии?
— Это золотая страна царя Соломона.
— Благодарю вас, молодой человек. У вас что-то еще ко мне?
Гамилькар попросил пропуск в Бахчисарай.
— Зачем? — тут же спросил генерал от печки.
— Взглянуть на знаменитый Бахчисарайский фонтан.
— Вот где я его видел! — воскликнул генерал. — Смотрю и думаю: где я его видел?
— Где же вы его видели? — спросил Врангель.
— На тропипииском портрете Пушкина. Одно лицо, только черное. Ни за что бы не вспомнил!
— Да, да, да, он похож на Пушкина, — живо согласился Врангель.
— Одно лицо, только черное и без бакенбардов! Это я вам говорю, а я неплохой физиономист.
— Кто там у вас заправляет в Бахчисарае, Николай Николаич? — спросил Врангель у генерала, интеллигентски отстраняясь этим «у вас» от деятельности контрразведки.
— У нас, у пас, Ваше Превосходительство, — тоже как всегда поправил своего Главнокомандующего генерал Акимушкин. — Бахчисарайской контрразведкой у нас заправляет капитан Нуразбеков.
— А, этот чурка… Наслышан.
— Лично мне: что царь Саул — что казачий есаул. [4]
— Тоже неплохой физиономист?
— Отличный. Любую физиономию так отделает, что мать родная не узнает.
— Фонтан-то у вас в Бахчисарае есть?
— У нас, у пас. Да, кажется, имеется и фонтан. Должен же быть в Бахчисарае хоть какой-нибудь zasrann'bift [5] фонтан? Да сколько угодно!
4
Акимушкин цитирует стихи Евгения Лукина: «Лично мне: что царь Саул — что казачий есаул: в Бога верует, разбойник, а имение — с аул. (Прим. автора.)
5
Плохой, плоховатый (интерн.).
— По-моему, он полный идиот, — сказал по-русски Врангель и повертел пальцем у виска. — Но идиот с рекомендательным письмом от сэра Уинстона. Надо бы уважить сэра Уинстона.
— Ну, сэр Уинстон от него недалеко ушел, — сказал генерал Акимушкин.
— Зато сэр Уинстон люто ненавидит большевиков.
— Верно: люто. Потому что сэр Уинстон произошел не от обезьяны, а от бульдога. Дайте-ка мне письмо, что он тут пишет… Ну вот — летающие бульдоги… Phoenix sex coupidonus, в огне не горит, в воде не тонет… Кстати, что-то подобное происходило в Одессе до войны, там тоже искали купидонов в публичном доме. В одесском жандармском отделении на Еврейской улице завели целое «Дело». Я проинспектировал и загнал это «Дело» в архив — как архиидиотское. Одесский архив сейчас находится в Бахчисарае у Нуразбекова. Надо бы пустить негра в Бахчисарай.