Ефрейтор Икс

Лексутов Сергей

– Да уж… Я теперь не то что не надеюсь на пенсию генералом выйти, но даже и полковником…

– Вот что, ребята, плюньте вы на все, и пойдемте где-нибудь посидим, я угощаю. А начальнику скажете, что пошли с подозреваемым следственный эксперимент проводить.

Молчаливый Сашка сказал:

– А что, Вась? Ну ее… Эту работу… Все равно всю не переделаешь, всех преступников не переловишь… А когда еще доведется выпить с настоящим писателем, да к тому же детективщиком? Ребята от зависти сдохнут…

– Пошли! – капитан решительно поднялся из-за стола.

Они приземлились неподалеку от райотдела.

Когда-то здесь было кафе-мороженое, со стеклянной стеной, за которой мелькал и ревел бесконечный поток легкового и грузового автотранспорта, потому как здесь проходил въезд на мост. Нынешние же владельцы кафе напихали какого-то звукоизолятора между стеклами, поэтому было тихо, был уютный полумрак, и столики были отгорожены друг от друга перегородками, обитыми чем-то мягким и зеленым.

Поскольку это не был ресторан, напитки тут продавались с минимальной наценкой, и Павел сразу заказал бутылку водки и много пива. "Много", официант понял по-своему, притащил трехлитровый кувшин, и еще три литровых фужера.

Оглядывая обстановку, Павел сказал:

– Поверите, впервые в жизни сижу в ресторане.

Василий, выхлебав полфужера пива, прижмурился как кот и сказал:

– Это не ресторан, а забегаловка…

– Все равно, раньше даже в таких забегаловках не бывал.

– Чем же ты занимался, а, Яковлич? – проговорил капитан уже с приятельской фамильярностью.

– Я, Василь, учился, науку двигал, и спортом занимался, а спиртного в рот не брал.

Павел разлил по первой, поднял свой фужер, сказал:

– Ну, за то, чтобы вы побольше преступников ловили…

– Типун тебе на язык, Яковлич…

– Эт, почему же? – удивился Павел.

– Потому. Сейчас преступления совершаются самым примитивным, костоломным образом, и за преступником долго бегать не надо. Практически, он так уверен в своей безнаказанности, что толком и не прячет следы. Так что, сейчас, теоретически, можно раскрыть любое преступление. И твое пожелание, ловить побольше преступников, становится пожеланием, большего числа преступлений.

– Заковыристо… Ну, хорошо. За то, чтобы вы переловили всех преступников.

– Еще лучше… И остаться потом без работы… Мы ж ничего больше не умеем.

– Все, Василь, сам тост говори!

– Давайте без тоста. За хорошего человека Павла Яковлевича Лоскутова, – выпив, Василий договорил: – Как я тебя ненавидел, Яковлич, в позапрошлом году… Мне ж всерьез светила большая звезда меж двух просветов.

– Ну, извини, Василь. Не мог я из-за Коляна на нары отправляться. Да и представь, как бы ты глядел в глаза человечеству, засадив меня за решетку?

– А все-таки, Яковлич, два года спать ночами не могу, из-за чего сыр-бор разгорелся? Из-за чего они на тебя наехали? Я уже давно понял, что у тебя иного выхода не было, как только мочить главаря. Но ради Христа, скажи, в чем интрига?!

– Не могу, Вася, – Павел вздохнул. – История-то еще не закончилась. А у меня семья, она пострадать может. Я то еще может и отмахаюсь, но они могут семью… Давайте я лучше расскажу, как Гонтарь совершил идеальное убийство?..

Они основательно набрались. У Павла просветлело в мозгу, когда он стоял по плечи в воде, и течение мотало его из стороны в сторону, а под ногами мягко осыпались барханчики

песка. Неподалеку, на берегу, сидел Сашка, обставясь полторашками с пивом, а Василий, стоял у самого уреза воды, и, потрясая пистолетом, орал в сторону города:

– Яковлич! Ты только скажи, кто – мы эту мафию всю раком переставим!..

Павел не помнил, как они вышли из забегаловки, и как переправлялись на остров за мостом.

Хоть Павел и отказывался, оба новых приятеля проводили его до дому. Потом долго прощались возле калитки, настрого приказали, как только появится какой никакой киллер, чтоб звонил. Они враз разберутся с любым киллером.

Павел с наслаждением принял прохладный душ и сел ужинать, только теперь Ольга разобрала, что он пьян в доску. Она всплеснула руками:

– Господи, Паша! Да где ж ты так набрался?.. А за тобой сегодня опять милиция приезжала…

– Вот с ними и набрался…

– Гос-споди… Ничего не понимаю!

– Чего тут не понять? Гонтарь заявление написал…

– А с милиционерами, почему пил?

– Дак ведь вещьдок пришлось на троих распить, а потом решили добавить…

Павел принялся за еду, а Ольга сидела, и только глазами хлопала, пытаясь переварить сказанное. Денис с Ксенией уже спали, Анна Сергеевна дремала у телевизора по своей привычке.

После ужина он еле добрался до постели. Только ткнулся головой в подушку, как тут же уснул.

Утром, проснувшись, первым делом злорадно подумал, как Гонтарю придется вертеться. Васька с Сашкой сегодня его вызовут, и предъявят протокол с заявлением Павла. Потрясут… Вволю потрясут хитромудрого Евгения Михалыча. Вот повертится, объясняя, почему ни на бутылке, ни на телефоне нет отпечатков пальцев Павла. А почему на бутылке как раз есть отпечатки Гонтаря, хоть тот и уверяет, что ее даже не касался. Он-то непривычен, сидеть под специфически-ментовскими взглядами.

Удивительно, но после вчерашнего никаких неприятных ощущений не было. Выйдя на кухню, обнаружил, что Ольга еще не ушла, торопливо доедала бутерброд с колбасой, запивая кофе.

– Что, сейчас похмеляться пойдешь? – спросила ядовито.

– С чего ты взяла? – спросил он удивленно.

– Ты же пьянствуешь каждый день…

– Ну и что? Я же не алкоголик, чтобы бежать похмеляться… Нормальный человек никогда, ни при каких обстоятельствах не должен пить с утра. Я и не пью…

Захватив полотенце, Павел вышел во двор. Ночь была прохладной, поэтому вода в бочке охладилась, и была неимоверно приятной. Когда, растираясь полотенцем, он вернулся в дом, Ольга уже ушла. Готовя себе обильный завтрак, он размышлял о вчерашнем происшествии. Попытка убийства как-то вылетела у него из головы в процессе допроса, и последующего загула с ментами. Но теперь неприятный холодок продирал по спине. Вчерашний киллер был профессионал, и не его беда, что нарвался на битого и травленого волка, к тому же насторожившегося из-за предыдущих нападений. Черт! Все подозрения против Гонтаря вылились в трагикомический фарс, надо начинать сначала; кто и за что его опять пытается убить? Значит, вывод Димыча, что его пасут не с целью убить, а что-то у него то ли узнать, то ли через него выйти на кого-то другого, оказался в корне неверен. Его как раз и хотят убить. Вот только за что??