Ефрейтор. Назад в СССР. Книга 2
Шрифт:
— Товарищ капитан! Разрешите обратиться? — к Соболеву подошёл водитель «Шишиги».
— Ну?
— Это была не мина. Что-то другое. Да у духов их и нет. Десять килограмм на штуку… Таскать их на себе по горам занятие глупое и бесперспективное. Скорее всего, они тут что-то другое использовали, самодельное. Да и если бы ГАЗ-66 налетел на ТМ-62, там бы только куча металлолома осталась.
— Ковшов, рацию сюда! — кивнув, приказал Соболев.
Когда связист вытащил из кузова «Р-159» и настроил, сразу же вызвали штаб.
— Медведь, Медведь! Я Рысь! Прием!
Примерно
— Рысь, слышу тебя! Я Медведь! Что там у вас?
— Медведь, нашли машину. Подорвалась на мине, здесь следы серьезного боя. Есть тела, много гильз. Духи устроили засаду, взяли наших штурмом. Почти все сгорело. Оружия и патронов нет, они все с собой забрали.
— Твою мать! — раздался оттуда голос Каменева. Почти сразу звук грохота — судя по всему, подполковник от досады долбанул кулаком по столу. — Живые есть?
— Никак нет, трехсотых нет. Только семь двухсотых. В кабине, возможно, были еще, но ничего не разобрать. «Шишига» сгорела.
— Так, а если их ехало двенадцать, а тел нашли только семь… То где же остальные?
Повисла пауза. Только свистел ветер.
— Медведь! Скорее всего, их с собой увели. Это частое явление.
— Понял тебя, Рысь! Я докладываю в штаб, будьте там и ждите дальнейших указаний! Все, отбой!
Капитан прекрасно знал, что это означало. В машине, что сейчас лежала перед ними, ранее было трое его бойцов, еще неизвестно кому повезло больше — тем, что остались лежать тут, или же пленным. Душманы часто брали пленных советских солдат, уводили их в горы и делали рабами. Тех, кто не соглашался, просто расстреливали. Издевались. Такова реальность войны.
— Товарищ капитан! А если шел бой, где же тела моджахедов? — спросил Иванов.
— С собой забрали. Откуда я знаю?!
Соболев уселся на пустой оружейный ящик, достал сигареты и закурил.
Какой командир захочет терять своих бойцов?! А тут вообще получилось нелепо — ничего не подозревающие спортсмены вступили в бой с превосходящим по численности противником, отбивались, сколько могли, а дальше… Найти их вряд ли вообще возможно. Все произошло вчера вечером, за одиннадцать часов, душманы могли уйти куда угодно. Хоть на юг, хоть на запад. Сопки это ерунда, сразу за ними начинаются горы.
— Сейчас пришлют вертушки, те сверху посмотрят. Может чего найдут?
— Маловероятно. Их кишлаки раскиданы по горам в обе стороны. Ко многим просто не подобраться. Ещё неизвестно, на кого там можно наткнуться. По некоторым кишлакам нам известно, там есть свои информаторы. А вертушками искать бойцов, это все равно, что потерянную иголку в стоге сена.
Конечно, сейчас Каменев доложит в штаб. Там отреагируют, примут меры. Может, еще есть шанс…
Каменев закончил доклад, положил трубку на место.
Сел в свое кресло, помолчал некоторое время. Грохнул кулаком по крышке стола, да так, что та едва не треснула. Замполит молча шмыгнул носом.
Картина совсем не радостная. За два месяца второй инцидент — сначала пропала группа бойцов во главе с опытным прапорщиком, теперь нападение
— Ну, что скажешь, Алексей Семенович?
— А что тут скажешь… Плохо дело! Получается, если Соболев нашел семь двухсотых, остальные живы?
— Живы. Только везением это не назовешь! Ты представляешь, что ждет этих мальчишек? Они же совсем необстрелянные. Неопытные. Пытки… Издевательства.
— Среди них наш ефрейтор Громов был…
— Громов… — подполковник постучал пальцами по столу. — Громов, конечно, один троих стоит. Но это всего один человек. А они еще и без бронежилетов были, хорошо хоть оружие имелось. Хоть сколько-то этих уродов с собой на тот свет прихватили. Что они сделают, когда там настоящая засада была организована? Тут целые колонны штурмом берут, с танками и другой бронетехникой. Соболев доложил, что грузовик подорвался на мине, значит, их там ждали. Шел дождь, было темно. Мы ведь толком и не знаем, во сколько все случилось.
Зазвенел телефон. Каменев тут же снял трубку.
Молча слушал, потом положил трубку.
— Что там?
— Уже весь округ в курсе, объявили тревогу. Из Мары подняты вертушки, будут прочесывать район.
— Ну, это хоть какой-то шанс… — замполит зачем-то достал блокнот. — Я только одного не пойму, душманы что, совсем оборзели?! Неужели они не боятся, что мы туда несколько разведывательных групп отравим и прочешем все. Близлежащие аулы осмотрим, а дальше в горы… Не знаю, есть ли смысл. Может, это какие-то, залетные?
— Алексей, ну какие залетные?! Что ты чушь городишь?!
— А что я такого сказал? — удивился тот. — Мы с кем воюем? С оппозицией Афганистана. С моджахедами. Те, кто против действующего правительства. А их там разных национальностей столько, что… Около двадцати, насколько я помню. Уж мне-то, как замполиту, доводилось читать… Так вот на севере Афгана живут хазары… Хазарейцы, монголоиды. Они лояльны к Советскому Союзу, потому что постоянно торгуют с туркменами, узбеками. Потому что привыкли. Информацию подкидывают, чаще всего ложную, но хоть что-то. В тех местах, где они наших атаковали, даже крупных населенных пунктов нет. Я считаю, что засаду организовали не они. Ведь им хорошо известно, что напади они на русских, те придут и жестоко отомстят. Бойцы такого не простят. Считаю, что совершившие такое моджахеды, пришли издалека. Быть может, временно где-то обосновались. Мало ли, кто там кишлаках теперь живет?!
— Складно говоришь, Семенович… — вздохнул подполковник.
— Служба у меня такая. Анализировать все.
Снова зазвонил телефон. Каменев тут же отреагировал. Пока командир части отвечал на вопросы, Ветров покинул его кабинет. Ему нужно было сделать кое-что важное.
— Салтыков! — произнес он, проходя мимо писаря. — Меня нет. Только для командира части. Понял?
— Так точно! — тот так резко принял стойку, что едва не сбил головой сигнальное табло, что висело прямо над ним. Рост у рядового был слегка великоват.