Егерь
Шрифт:
Идти туда — в замкнутое пространство — верная смерть. Поэтому я смещаюсь чуть в сторону, чтобы не перекрывать линию огня Донни, и стучу рукоятью револьвера по стене. Смысл таиться? Я нихрена не ниндзя, чтоб ныкаться, и в руках у меня не сюрикены, а гром-палки.
Из ближайшего дверного проёма медленно показываются длинные пальцы. Обычные человеческие пальцы, только вывернуты они ногтями к полу. Следом за ними вытягивается согнутая пополам фигура[1]. Когда-то это был человек — старик, вот только что-то заставило его сломать себе хребет, выгнувшись до
Зрелище сюрреалистичное и явно нервирующее моего спутника.
Носитель онкройла
Ранг: Ноль
РБМ: 66 единиц
Статус: Мутирует
— Это что нахер такое? — голос Донни скачет.
И в ответ на его реплику скачет наш новый знакомый. Шустрыми загребающими движениями переставляет ноги и руки, приближаясь с каждой секундой. Позади рычит Ракета, а я стреляю от бедра.
Кольт басовито грохочет, и башка противника разваливается на две части, как лопнувший арбуз. Правда, вместо крови на пол летят чёрные вязкие капли.
И вот здесь в полный рост встаёт проблема возросшего Восприятия, а конкретно — слуха. Шум от револьвера бьёт по мозгам так, что у меня сводит зубы. Хочется потрясти головой, чтобы выкинуть из неё это гудящее эхо.
Мне никто не даёт передышки.
Тело противника ещё подёргивается, а из остальных комнат уже вылазят новые твари.
Некоторые выглядят, как старики. Другие, как работники заведения, судя по грязной и изорванной униформе. Далеко не все онкройлы согнуты. Некоторые бегут ко мне во вполне вертикальном положении. Но всех их объединяет одно — общее чувство неправильности. Перекрученные и переломанные злой волей фигуры.
Я стреляю с двух рук, не жалея упущенной арканы. Старательно игнорирую собственный дискомфорт. Почти все противники складываются после первой же пули. Но у одного изо рта торчит чёрное щупальце, и мне приходится всадить свинец ему и в голову, и в грудь, прежде чем тот решает прилечь.
Защиты у онкройлов никакой. Они весьма шустрые, а отросшие ногти, покрытые чёрным налётом, выглядят опасно, но пули рвут их тела в труху. Мне даже Спурт не приходится тратить. Вполне хватает текущей возросшей скорости.
Внутри, я стараюсь не вспоминать, что ещё недавно это были живые люди. Разумные, с семьями, привычками. Такие же, как я. Потому что сейчас мне нужна холодная голова.
Барабаны опустошены, а цели до сих пор приближаются. Донни не выдерживает короткой паузы, нужной мне для перезарядки и с криком разряжает картечь
Во второй раз Фламинго выстрелить не успевает, потому что я вгоняю патроны в барабан, и добиваю последнюю угрозу. Та что-то хрипит и, наконец, замолкает.
— Следи за спиной, — напоминаю я, и спокойно перезаряжаю оружие.
С Анакондой всё просто, а вот Миротворец требует гораздо больше внимания. Нужно будет заменить его при первой же возможности на оружие Сопряжения.
— Ты видел? Видел? — нервно вскрикивает Донни. — Пресвятая дева Мария, что это нахер такое?!
— То есть жуки тебя уже больше не удивляют?
— Пришельцы чёртовы — это одно, а вот какая срань сотворила такое с людьми?!
Я жду около двух минут и даже вновь стучу рукояткой по стене, но больше никто не выползает наружу. Коридор заполнен трупами и арканой.
— Сдаётся мне, у них когти ядовитые, — говорю я.
— С чего ты взял?
— А как иначе они вриллов завалили?
— Кого?
— Жуков.
— Слу-у-у-шай, — чешет репу напарник.
— Не касайся кожей этой чёрной дряни. Ракета, ждать!
Оглянувшись, убеждаюсь, что лабрадор застыл на пороге с внимательным видом. Аккуратно собираю первый трофей.
Получено 605 единиц арканы.
— Как ты узнал, что я могу тачку угнать? — вновь заполняет тишину Донни.
— Скажи ещё, что ты не сидел, — хмыкаю я. — И татухи у тебя на груди из детского садика. И вид такой ушлый, потому что ты в банке работаешь.
— Ладно-ладно, — бурчит тот. — Было дело.
— Отходим, — командую я, закончив сбор семи цветков.
— А-а-э-э? — как бы сомневается в выбранной тактике мой визави.
— Дальше не стоит. Слишком тесно, легко зацепить нас, когда комнаты будем проверять. Зайдём теперь через дальний вход.
В здании, лежащем на правом краю, всё повторяется. Разве, что нам приходится выйти на улицу, потому что целей здесь оказывается больше на треть. Зато в дверях они создают затор, мешая друг другу, и это позволяет разобраться с ними без особых проблем.
— Слушь, а вообще не сложно, — лыбится Донни.
— Во-первых, типун тебе на язык. Взял сглазил. Теперь точно встретится какая-то злостная погань. А во-вторых, ну, конечно, не сложно, когда добрый дядюшка Егерь косит большую часть тварей, нет?
Фламинго обиженно бубнит что-то себе под нос, а я собираю аркану. Это, кстати, явно вызывает у него зависть. Вот только сходиться с монстрами в рукопашную он что-то не горит желанием, хоть я и предлагал.
— Последняя, надеюсь, остановка, друг мой Донни. Центральный корпус.
Тот, уже наловчившись, закидывает дробовик на плечо и всем видом выражает желание поскорее разобраться с логовом.
Мы подходим к двойным дверям, и я блокирую одну из створок, опустив задвижку в пол и подняв вторую — в потолок. Вторую же створку распахиваю и подпираю мусорным баком.