Егерь
Шрифт:
— Ты ебанутый? — щурится огромный чернокожий мужик и щёлкает затвором.
— Видимо нет, — вздыхаю я, попутно активируя Спурт, и разряжаю барабан Анаконды одним молниеносным движением.
Четыре тела синхронно валятся на спину с выбитыми мозгами. Или тем, что у них заменяло мозги. Пятый воет от боли, сжимая размочаленную выстрелом ладонь. Потерял несколько пальцев, не быть ему теперь саксофонистом, увы.
Оглушительные звуки стрельбы прокатываются по улице. Жители исчезают внутри зданий. Пустота.
— Привет, дружок, — ласково говорю я, подступая поближе к инвалиду. — Как тебя зовут?
— Са-Саймон, — блеет шатен с глазами на выкате и сломанным в драке носом.
— Сасаймон? — уточняю я. — Это за какие-то редкие навыки так обозвали?
— Нет, — трясёт башкой собеседник. — Саймон. Просто Саймон.
— Отлично, Саймон. У меня для тебя простое задание. Уверен, ты справишься с ним блестяще. Или ты предпочтёшь умереть прямо здесь?
— Не-не-не, — вновь трясёт башкой мой визави.
Припадочный что ли?
— Что сделать? Только скажи!
— Смотри, Саймон. Я хочу, чтобы ты со всех ног побежал к Самеди. Нашёл его и сказал, что я, Егерь, вертел его на своём болте. Что он тупой обмудок, слабак и хреносос. Что он тупое ссыкло, которое не взяли бы даже в гёрлскауты, а также, что именно я, Егерь, завалил Карлоса и всю его ватагу таких же тупых обсосов. Ты запомнил или мне повторить?
— Я запомнил, — нервно сглатывает шатен.
— Точно? Пожалуйста, не забудь про гёрлскаутов. Это важно.
— Не-не, я запомнил!
— Если через пять минут я не увижу Самеди, я войду в ваш сраный городишко и убью всех, кого встречу. Сечёшь?
— Секу.
— Ну тогда беги, а то почки отморозишь. Нельзя лежать на холодном. Не бережёшь ты себя, Саймон.
Придурок ломится со всех ног по улице, взвизгивая от боли и пятная асфальт свежей кровью.
Насвистывая, я возвращаюсь к машине и разворачиваю её носом прочь от города, а сам принимаюсь ждать. Тихонько тикает секундная стрелка часов. В нескольких окнах мелькают испуганные лица местных жителей.
Вдали басовито ревёт мотор. За ним ещё один. И ещё.
А говорят, я не умею договариваться с людьми.
[1] Художник — Livius Rejman.
[2] Ben E. King — Stand By Me.
[3] Художник — Marcel van Vuuren.
[4] Don Mclean — American Pie.
«И те старые-добрые ребята пили виски и водку,
Распевая: «То будет день, когда я умру.
То будет день, когда я умру».
Глава 32
Довольный собой сажусь за руль и, глядя в зеркало заднего вида, начинаю пробуксовывать. Секунда, и мой движок ревёт в тандеме с тачками, что несутся сюда с другого конца города.
Из-за поворота вылетает старый Додж Чарджер, а за ним по пятам пикап, покрашенный под хаки, и древняя Тойота Супра. Она-то откуда здесь взялась?
Я газую, оставляя после себя облако дыма, и переключаю скорости, разгоняясь с каждой секундой. Мой внедорожник летит над дорогой, сохраняя приличную дистанцию от преследователей.
Рыбка заглотила наживку. Осталось не дать ей сорваться.
Доносятся первые выстрелы. Шансы с такого расстояния попасть, всё равно, что выиграть джекпот в казино. Ещё минуту продолжается бессмысленная пальба, а потом кто-то одёргивает придурка. Или он сам включает голову.
Интересно, Самеди в одной из этих трёх машин? Или не рискнул соваться?
У меня неплохая фора, поэтому я препятствую попыткам сократить дистанцию. Додж шустрее и легче, он должен бы нагнать меня, но машина явно находится в плохом состоянии. Возможно, ещё недавно она без колёс лежала у кого-то в гараже.
Постепенно мы входим в рабочий ритм. Раз в полчаса по мне выпускают несколько пуль. Больше для острастки, чем из реальной надежды попасть. Я делаю вид, что боюсь, виляя из стороны в сторону.
После первого часа, когда начинаю мальца клевать носом, активирую Второе дыхание. Прилив бодрости прогоняет усталость. Вытягиваюсь всем телом и с наслаждением хрущу позвонками.
Ещё через тридцать минут они начинают притормаживать, явно устав от этой бесплодной погони. Мне приходится тоже скинуть скорость, чтобы позволить им приблизиться. Выстрелы падают гораздо более прицельно. Вдребезги разлетается зеркало заднего вида. Гремит багажник, который принимает в себя несколько пуль. Гадёныши явно пытаются пробить мне покрышки.
Так я и балансирую между поддержанием у противника уверенности, что они вот-вот догонят меня и жестоко накажут, и уменьшением шансов остаться без машины посреди пустыни.
Магнитола мне досталась сломанная, поэтому она по кругу гоняет один и тот же грёбаный трек. И если в первые двадцать минут я ещё подпеваю во всё горло, то на второй час у меня уже уши в трубочку сворачиваются. Джон, мать его, Денвер, любимец реднеков всея Америки.
? Country roads, take me home
To the place I belong[1] ?
Вот уж воистину, сельские дорогие, заберите меня домой. Лишь бы подальше от всего этого. Подголовник сзади хлопает, и сильный импульс заставляет меня дёрнуться всем телом. Эгида отражает чью-то пулю.
Меткий сукин сын!
Извернувшись, направляю револьвер назад и после секундной задержки спускаю курок. Водитель Чарджера с густыми бакенбардами вначале лыбится, но уже через миг едва не слетает с дороги. Потому что моя пуля отрывает ему ухо, забрызгав кровью пассажира по правую руку.