Египетские вечера
Шрифт:
— Неужели это дело показалось тебе таким интересным? — таким был первый вопрос Мельникова, едва я появилась на пороге.
— У меня есть все основания предполагать, что это не самоубийство, — просто ответила я, примостившись на старом, но вполне еще добротном стуле.
— Выкладывай.
— А давай-ка, Андрюша, сначала ты. Вдруг я ошибаюсь? Да и вообще, я еще не все знаю. Мне только сегодня позвонила Наташа Соколова. Это та девушка, с которой жил Глеб. Как там его фамилия?
— Сашков.
— Вот-вот.
— Ты мне зубы-то не заговаривай!
— Мельников, хватит ломаться! Давай рассказывай. Я ведь не против тебя работать собираюсь, а вместе с тобой.
— Ты? Вместе со мной? Такое разве случалось? Ты же всегда одна. Сама по себе. Вечно придешь, все выпытаешь, а потом пользуешься. А сама ни чуточки не поможешь, — стал демонстративно ныть Андрей.
— Но преступник всегда свое получает тем не менее, — подхватила я, добавив в голос философской грусти. — Правда торжествует. Так что я не понимаю, чем ты недоволен?
— Значит, тебе кажется, что парню прыгнуть помогли. Я правильно истолковал твой интерес?
— Я ведь уже сказала.
Мельников посмотрел на меня долгим взглядом, потом покосился на сложенные на столе папки. Потянулся к ним, нашел нужную, раскрыл и снова прожег меня сердитым взглядом.
— Сашков Глеб Васильевич, семидесятого года рождения, вчера, пятнадцатого июля, поздно вечером спрыгнул с балкона. Перелом шейных позвонков. Умер на месте. Никаких следов, говорящих о том, что он сделал это не по собственной воле, найдено не было. Обыкновенное самоубийство.
— Ты вчера дежурил? — спросила я.
Мельников побледнел, потом покраснел.
— В общем-то я, — выдавил он из себя.
— Как это «в общем-то»? — не дошла до меня его фраза.
— А так. Дежурство мое, но я так неважно себя чувствовал, что попросил одного тут заменить меня. Впрочем, об этом уже и так известно.
— Значит, сам ты на месте не был? — Я обрадованно замахала руками. — То-то я думаю: как это мог следователь прозевать такие важные улики, говорящие о том, что это убийство.
— И что за улики?
— Андрюша, я тебя прошу, возьми эксперта и давай поедем домой к Наташе Соколовой. Ты сам увидишь.
— Но все же, — насупился Мельников. Видимо, ему было не очень приятно, что его коллега мог допустить ошибку.
— Ты помнишь лекции по психологии? Вот скажи мне: очкарик, постоянно носящий очки, снимет их, если захочет прыгнуть с балкона? Или прыгнет в них?
— Глеб был в очках?
— Ты мне сначала ответь. Снимет или нет? — не собиралась сдаваться я.
— Снимет. Они всегда очки снимают. Самоубийцы, я имею в виду.
— Вот именно. А Глеб упал в очках. Это раз. Во-вторых, на балконе разбитая банка. На ней
— Иванова, ты это все на полном серьезе? — Мельников «прижал» меня взглядом.
— Абсолютно.
— Вот халатность. Как же можно было так место происшествия осматривать? — Андрей вскочил со стула.
— Мы сейчас говорим совершенно не об этом. Мне без разницы, что тут у вас происходит, надо поехать туда снова. И отпечатки поискать. Сам понимаешь. Я птица свободная, многое могу предпринять, но некоторые вещи доступны только вам. Конечно, я могу негласно и анализы сделать, и специалиста пригласить, но они уж очень дерут. К тому же мне и тебе помочь хочется, — сладко пела я однокурснику.
— Тоже мне помощь… Так закрыли бы дело, и все. А теперь работать по нему потребуется, — забросил камень в мой огород Андрей.
— За это ты денежки и получаешь, — парировала я.
— Ты представляешь, как все это будет выглядеть? По головке никто не погладит.
— А ты отчет сдавал? Наверняка еще нет. Так вот, посети место происшествия, посмотри там все сам и новый напиши. Никто не узнает, что вы сначала решили. Неужели не придумаешь, как выкрутиться? Ты же у нас голова!
— Но вдруг ты ошибаешься и убийства все же не было? — засомневался Мельников.
— Хорошо. Я знаю, как тебя убедить в моей правоте. — Я встала и прошлась по тесной, не отличающейся особенной чистотой комнатке. — Где сейчас находится труп Глеба?
— В морге.
— Отлично. Предлагаю посетить его. И посмотреть.
— На что? На труп? Ты думаешь, что мы сможем найти на его теле следы борьбы?
— Очень может быть, но и не только это. Ты забыл про банку на балконе. Если ее разбил Глеб и кровь на осколках его, мы обнаружим порезы. Если же нет, тогда ясно, что порезы должны быть у другого человека. И этот человек, скорее всего, и есть убийца. Ты хорошо меня слушал? Я же все тебе уже объяснила, — возмутилась я такой недогадливости со стороны Мельникова.
— Ладно, давай смотаемся. Тут недалеко. А потом будем решать.
Мы с Андреем отправились в морг.
Мы и войти еще не успели, как в нос ударил соответствующий месту запах. Помню, в первый раз попав в данное заведение, я почувствовала себя не очень комфортно. Но человек ко всему привыкает. И хоть я не работаю здесь постоянно, но все равно не шарахаюсь и не затыкаю нос. А люди, которым приходится находиться здесь в силу своей профессии, наверное, уже и не замечают специфического запашка.