Египтянка (сборник)
Шрифт:
Леша остановился у гроба. Могильщики и родственники ждали только его, уже готовя ремни для опускания гроба, а он смотрел в серо-желтое лицо, пытаясь определиться в своих чувствах, и не мог; сделал шаг назад, поняв тщетность всех попыток. Тогда крышку подняли с земли. Плач усилился, переходя то ли в вой, то ли в стон. Когда крышка нависла над гробом, Леша почувствовал, что неведомая сила тянет его туда, на красно-черное ложе из блестящей материи; тянет отнюдь не для того, чтоб отдать последний долг…
– Все попрощались? – спросил один из могильщиков; два других тут же закрыли крышку; застучали молотки.
Леша увидел,
Леша сам не заметил, как оказался на самом краю, и тут его схватили за руку, резким движением вырвав из объятий, открывшейся бесконечности. Его будто разрывало пополам – одна часть, удерживаемая неизвестным «благодетелем», прочно пребывала на земле, в то время, как другая неслась вперед, через эфемерные руки, всасываясь в безмолвное пространство, не имеющее ни цвета, ни запаха, ни названия.
Леша уцепился за реальность, ловя обрывки звуков вокруг, и это удалось. Голоса и плач становились все громче, все отчетливее; Леша увидел, что внимание всех переключилось на него, и только женщина, голосившая в самом начале, неуклюже поправляла венки на свеженасыпанном холмике. …Неужто я пребывал в забытьи столько, что могилу успели засыпать?..
– С вами все в порядке? – спросил парень с черной повязкой на рукаве, удержавший его от падения.
…Интересно, кто это?.. – подумал Леша с неприязнью.
– Мой двоюродный брат, милый… Не расстраивайся, что он помешал тебе – все равно скоро мы будем вместе…
…Определенно, я схожу с ума! Но с чего?.. Не от любви же?.. Не бывает такой любви! Даже в книжках не бывает!.. Леша вырвался из рук брата и кинулся к выходу.
Отдышался он, только выбравшись обратно к дирекции; увидел разворачивавшиеся «Жигули» с одиноким водителем; подбежал, постучал в окно.
– До города возьмете?
– Садись, – водитель кивнул, открывая дверцу.
Леша залез на переднее сиденье и с удовольствием вдохнул запах табака и бензина. Это был прекрасный аромат жизни!
Кладбище осталось позади. Удобно откинувшись на сиденье, Леша с радостью смотрел на дома, киоски, суетящихся людей – все-таки в этой привычной жизни гораздо больше прелестей, чем в вечном покое, куда непонятная сила пыталась втянуть его уже третий раз за последние два дня.
– Тебе куда, парень? – спросил водитель.
– Мне?.. – Леша чувствовал, что за время поездки всплески «безумия» окончательно улеглись; он снова превратился в нормального человека, для которого смерть Лены – явление естественное и однозначное; который должен начинать строить новую жизнь с учетом этой реальности. Жаль, конечно, что так все получилось….
– Так, куда? А то мне в Северный, по проспекту.
– О, мне тоже по проспекту! – Леша решил, что пока он так хорошо и здраво
…Вот он, подъезд, знакомая дверь. С какими надеждами входил я сюда утром!..
– Вы?.. – дверь открыла сама Мария, – зачем вы пришли?
– Хочу разобраться, что происходит, и вы мне поможете. Я знаю, что Лена умерла, – Леша выдержал паузу, но Мария никак не отреагировала, – тем не менее, – продолжил он, – я слышу ее голос, который зовет меня, а иногда чувствую… как бы сказать… контакт с ней. Скажите, я сумасшедший?
– Нет. Проходите, – Мария выразительно вздохнула, словно подчеркивая, как устала от всеобщей тупости и непросвещенности, – но учтите, в то, что я скажу, можно либо верить, либо не верить, но проверить это невозможно. Так что боюсь, наш разговор ничего вам не даст.
– Посмотрим, – Леша снял куртку и сразу направился в комнату. Уселись они за тем же столом. Мария долго изучала настырного гостя, оценивая, способен ли он воспринять информацию, и наконец спросила:
– Как вы относитесь к понятию «жизнь после смерти»?
– Никогда не задумывался об этом. Наверное, никак, – Леша пожал плечами.
– И все-таки?
– Говорю ж, никак! Нет у меня мнения на этот счет, – с одной стороны, Леше, как и всякому человеку, не хотелось бы покидать мир навсегда, превращаясь в удобрение, но, с другой, само понятие «бессмертной души» невольно ассоциировалось со всякой церковной мишурой, которую здравомыслящее сознание заведомо отметало.
– Я – медиум, – продолжала Мария, не дождавшись ничего вразумительного, – поэтому у меня однозначное мнение на этот счет. Я, к примеру, могу вызвать Наполеона или Ярослава Мудрого; представляете, они существуют…
– Не представляю, – Леша покачал головой.
– Ну и ладно. Так вот, я не владею научными знаниями и не могу объяснить сущность явления, а, тем более, воссоздать цельную картину мира, исходя из одних практических знаний…
– А сами духи не могут вам помочь?
– Как мы не знаем до конца строения материального мира, так и они не знают строения своего, потому что над всеми стоит Бог. В своем мире они так же беспомощны, как мы на земле – это для нас они выглядят чем-то сверхъестественным, потому что обладают качествами, недоступными нам. А самое главное преимущество, которое у них есть (или, наоборот, это их беда) – они были людьми, а мы духами, нет. Вы можете в это поверить?
– В принципе… – Леша неопределенно пожал плечами, чтоб только не оттолкнуть Марию, и она, похоже, осталась довольна, потому что улыбнулась, но закончила совершенно неожиданно:
– Тогда мне добавить нечего. Остальное и так понятно, да?
Леша почувствовал, как в его сознании груда кирпичиков, представлявших собой отдельные факты и умозаключения, складывается в ровную и прочную стену; хотя кирпичики были сплошь битые и неровные, они прекрасно занимали свои места.
– Значит… – начал он, тщательно подбирая слова, – во-первых, я не сумасшедший. Во-вторых, вы хотите сказать, что жизнь, типа, не заканчивается, и Лена сейчас где-то здесь, так? – Леша хотел услышать конкретное и окончательное «да», но Мария взглянула на часы.