Египтянка (сборник)
Шрифт:
– А здесь нет сюжетов – только набор символов, от комбинации которых зависит смысл, – Саша раскрыл книгу. Долго листал ее, и наконец подняв голову, сказал, – короче, что-то ты делаешь неправильно, и тебя предупреждают об этом.
– А конкретно? – заинтересовалась Таня.
– Спишь не с теми, – ехидно пояснил Костя.
– Дурак!.. – но искреннего возмущения в Танином голосе почему-то не возникло.
– Дело не в сексе, тут более широкий смысл… но это не я сказал – так написано, – Саша улыбнулся, словно извиняясь.
– Фигня, – Таня
– А, вот, мне сегодня снилось… – начала Светка, но Костя перебил ее:
– А скажи, к чему мне твой телефон приснился?
– Это тот случай, который не поддается толкованию, – Саша развел руками, – значит, так надо было каким-то потусторонним силам. Свет, – он протянул сонник, – если хочешь, возьми – дома посмотришь, что там тебе снилось. У меня их тут, разных – море!
Костя посмотрел на Светку, и хотя та лишь пожала плечами, сунул книгу в пакет.
– А музыка у тебя какая? – Танин стакан опустел, и организм привычно требовал движения.
– Сама посмотри, – Саша выдвинул ящик, – я в музыке не особо – это отец еще собирал.
Таня, не глядя, достала несколько дисков и тут же разочарованно сунула обратно.
– Полный отстой! Надо приобщать тебя к клубной культуре. Ты куда-нибудь ходишь?
– Нет. А куда надо ходить?
– Жуть! Так и сидишь с этими книжками?.. Хочешь честно? – Таня положила руки ему на плечи, – я думала, ты придурок, а ты ничего, нормальный. Только больно отсталый – прям, динозавр, в натуре!.. Слушай, может, вечером сходим куда-нибудь? Я тебя с народом познакомлю, а? Подвигаемся… ты умеешь?
– Только на ринге, – Саша усмехнулся, – я ж по юношам на области выступал.
– Класс!.. Так, это… если надо, ты и лоб заехать можешь?
– Могу, а что? – Саша неловко поправил Танин локон, – есть необходимость?
Костя склонился к Светке и прошептал ей на ухо, но так, чтоб слышали остальные:
– Может, свалим? У них, похоже, все тут клеится.
– Валите-валите, – Таня махнула рукой, – у вас своя свадьба, а у нас своя, да, Саш?
– Не знаю, – тот растерянно пожал плечами. В последние дни события развивались настолько стремительно, что он уже ничего не понимал – люди, целый год не обращавшие на него внимания, вдруг стали его друзьями, а девушка, о которой можно было только мечтать, приглашала куда-то сходить… Это походило на сон, которого нет ни в одном соннике.
– Полный отпад, – заметила Светка, когда они с Костей оказались на улице, – ты что-нибудь понимаешь в этой ботве? Что с Клюевой-то делается?
– По-моему, она лишка глотнула, – успокоил Костя, – она дурная, когда выпьет…
– Откуда знаешь? – Светка подозрительно скосила взгляд.
– Ой, ну, хватит тебе!.. – Костя обнял ее, – я тебя люблю, понимаешь?..
– Понимаю, – Светка потянулась к нему губами, несмотря на то, что через двор шла соседка из сорок пятой квартиры.
– Ну, пока. Я позвоню, –
Саша стоял, прислонившись к косяку, и смотрел, как девушка его мечты спускается по лестнице. Сначала он видел ее всю; потом исчезли ноги; потом грудь, плечи, голова и, наконец, остались лишь неспешные шаги.
Он не смог бы ответить, чем они занимались после ухода Кости и Светки, но эти несколько часов были наполнены такой естественной беспечностью, что после ночных кошмаров и дневных забот хотелось пребывать в этом состоянии вечно.
В основном, они разговаривали… только, вот, о чем?.. А ни о чем!.. Вернее, обо всем, хотя в памяти почему-то не сохранилось ничего. Гораздо лучше Саша помнил, как, включив «отстойную» музыку, Таня пыталась совместить тягучие ритмы прошлого века с резкими движениями нынешнего; ее тонкие руки, едва не цеплявшие люстру, беспорядочное метавшееся облако светлых волос… Саше нравилось наблюдать за ней – жаль, что самой Тане быстро надоело выступать перед единственным зрителем. Зато они договорились завтра сходить куда-нибудь.
Еще они листали книжки, но это надоело Саше даже быстрее, чем Тане танцевать в одиночку. …А что еще было?.. Да ничего особенного!.. Просто было хорошо… Саша подумал, что теперь будет ждать ее звонка постоянно, и если она не позвонит, то неизвестно, что сделает. Может быть, умрет от тоски; а, может, сам пойдет к ней, купив букет цветов и бутылку вина (если уж она так любит вино, что даже слила в свой стакан Светкины остатки). А, может, придумает какой-то другой выход, но ясно одно – прежняя жизнь продолжаться не будет. Это раньше Таня являлась «музейным экспонатом», на который можно лишь восторженно глазеть с задней парты, а теперь она клала руки ему на плечи и улыбалась!.. Саша мечтательно прикрыл глаза…
– Саш, все ушли? – неприятно ворвался в сознание голос матери.
…Господи, ей-то что нужно?.. – Саша взглянул на часы, – блин, уже четыре!.. Ее ж давно пора кормить! Открыл дверь – мать сидела на постели, раскачиваясь из стороны в сторону (она считала, что такое упражнение помогает укреплять мышцы).
– Ушли, – сказал он понуро.
– А обо мне ты совсем забыл?
Саша переступил порог комнаты и окунулся в отвратительный запах больничной палаты, вступавший в жуткий диссонанс с его недавними ощущениями.
– Мам, ну, прости, пожалуйста, – он подошел и ласково погладил ее по плечу, – время как-то пролетело… Я сейчас разогрею обед.
– Я не хочу есть. Все нормально… – она вздохнула, – ты уже взрослый, и у тебя должна быть своя жизнь. Но я тоже ведь не виновата!.. Думаешь, мне нравится быть калекой?..
– Ты не калека – врачи сказали, все будет хорошо… – слова прозвучали не очень убедительно, и мать продолжала, не обратив на них внимания.
– …Может, лучше, если б я умерла вместе с папой…