Его бывшая Любовь

– Люба, прошу, не отказывай мне, – едва не падая на колени, умоляет Максим.

Хватает меня за руки, пытается оставить поцелуй на тыльной стороне ладони. Но я резко отступаю, и мужчина едва не целуется с полом, пошатнувшись.

– Хватит. Максим, ни к чему унижаться, я и так помогу тебе, но мне нужно понимать степень твоей вины, – бросаю строго, профессионально, так, как учили в университете.

Со времён окончания школы прошло семь долгих лет, я успела окончить

юридический факультет и даже набраться немного опыта в процессе работы в адвокатской конторе, но на протяжении всего этого времени Максим был рядом.

Он поступил в тот же университет, что и я, на тот же самый факультет и на протяжении нескольких лет упорно добивался моего внимания.

Я сдалась, когда меня бросил парень моей мечты, моя первая и единственная любовь, мой первый и единственный мужчина, Никита Чернышевский.

Сдалась, но так и не смогла подпустить Макса к себе близко. Мы пара номинально, а по факту, у каждого своя жизнь, но Макс по-прежнему не оставляет надежды добиться меня.

Впрочем, сейчас он приехал по другому вопросу.

– Итак, я слушаю, – присаживаюсь на стул, одёрнув края приталенного пиджака.

Я только вернулась с работы, ещё не успела переодеться в домашнее.

– Я ни в чём не виноват, – выпаливает, как из пулемёта, Королёв. – Спроси у Влада или Стёпы, они подтвердят, – смотрит на меня честными глазами.

Незадолго до окончания универа Максим вместе с мужьями моих подруг открыли детский спортивный центр. Всё шло хорошо, бизнес приносил прибыль, но неожиданно выяснилось, что в центре проворачиваются страшные дела, и под подозрение попал Королёв.

Причём, серьёзные дела, на статью потянут.

В общем, если Макс всё же виноват, то он не только себя под монастырь подвёл, но и друзей, которые доверились ему.

– Кто ведёт это дело? – спрашиваю, чтобы понимать, кому из следственного комитета звонить и договариваться о встрече.

Максим мнётся.

– Любаш, там всё не так просто. Эти таблы могли распространять кто угодно: начиная от родителей наших учеников и заканчивая самими подростками. Сейчас время такое, что ничему нельзя удивляться. Но я тебе клянусь своей любовью к тебе, а ты знаешь, это всё, что есть у меня ценное и значимое: я ни в чём не виноват.

Смотрю на друга, а именно таковым я по сей день считаю Макса, и не могу понять, почему так и не смогла ничего к нему почувствовать.

Я пыталась. Честно пыталась, но с самых семнадцати лет в моём сердце прочно живёт другой.

Тот, кто сначала не замечал меня, встречался с другими и делал вид, будто я пустое место.

В университете всё изменилось, Никита, наконец, заметил тощую девочку в очках с разными диоптриями в линзах. Я выглядела жутко: из-за того, что у меня нестандартные проблемы со зрением, глаза за очками казались разного размера. И сейчас я понимаю, почему один из самых популярных красавчиков школы упорно не обращал на меня внимания.

Сейчас и я выгляжу иначе: в глазах линзы, волосы уложены аккуратно, одежда

по фигуре.

Конечно, если снять все эти шмотки и смыть косметику, я опять буду похожа на подростка, но есть одно но: в душе я изменилась.

И на то есть немало причин.

– Максим, – устало тру переносицу.

День выдался непростой, и брать работу на дом я уж точно не планировала.

Более того, в моей взятой в ипотеку квартире тесно, всего одна жилая комната, а сейчас мы с Королёвым разговариваем на кухне.

Но совсем скоро должен проснуться мой сынок. Я уже отпустила няню, и теперь волнуюсь, как бы Макс своими причитаниями его не разбудил.

Никитке три, и я думаю, уточнять, кто является его отцом, нет необходимости, и так всё понятно.

– Давай уже по существу, мне ещё ужин готовить, – прошу со вздохом, чем явно огорчаю друга.

– Давайте в ресторан вас отведу с малым, Люб, хватит упрямиться. Сколько можно морозиться от меня, на одном мужике свет клином не сошёлся.

– Макс! – прерываю бурную тираду бывшего одноклассника. – Мы это сейчас будем обсуждать или вероятность того, что тебя со дня на день закроют? – прожигаю мужчину испепеляющим взглядом. – Кто ведёт дело, скажи, пожалуйста? – жду ответа, но Королёв почему-то отводит взгляд.

– Там следак такой говнистый, – выплёвывает желчно. – В общем-то, я хочу, чтобы ты добилась его отстранения от дела, этот козёл точно меня посадит.

Со стороны комнаты доносится возня: кажется, Никитка проснулся.

Подрываюсь со стула, чтобы проводит друга.

– Ладно, контакты скинь мне, завтра буду разбираться, а сейчас прости, тебе уже пора, – киваю в сторону двери.

Максим нехотя уходит, а я пытаюсь переключиться и занимаюсь сыном.

– Мама, это был дядя Максим? – спрашивает малыш, сонно потирая глазки.

– Да, солнышко, – усаживаю сыночка к себе на колени.

Сегодня Никитка оставался с няней, потому что меня неожиданно вызвали на работу, а так мы на постоянной основе посещаем сад. Мой малыш довольно общительный и весёлый мальчуган, легко находит общий язык и со сверстниками, и со взрослыми, но Королёва на дух не переносит.

– Пусть не приходит, он – не папа, – бурчит себе под нос недовольно.

Хмурится, сверкая черными глазками. Как же он в такие моменты похож на своего отца. Копия Чернышевского, не иначе.

– У дяди Максима проблемы, ему нужно помочь, он ведь тоже нам иногда помогает, – пытаюсь сгладить острые углы.

– Но он – не папа, – продолжает настаивать на своём сын. – Он когда оставался со мной, говорил называть его папой, но он – не папа.

От шока даже не знаю, что сказать. Макс действительно всё время помогал мне, когда я родила. Мои родители были не в восторге от идеи родить вне брака, и Королев один из немногих, кто был рядом, если не считать двух близких подруг.

Редко, но мне и его приходилось просить сидеть с сыном, однако я не знала, что Макс додумался до такого. Называть его папой.