Его бывшая слабость
Шрифт:
Я грустно усмехаюсь и выезжаю с парковки.
Глава 48.ГЛЕБ: Не люби
В итоге Аня пряталась от меня всю дорогу. Зато у меня было время подумать. В том числе и о том, что зря я повелся на ее провокацию. Перед смертью ведь не надышишься. Вот и мне перед расставанием с ней никак не надышаться… Я только больнее делаю, оставаясь рядом. Чем она дальше, тем для нее безопаснее!
Поэтому, трезво взвесив все свои задачи, решил, что, пока
Подъезжаю к Аниному дому, адрес которого подсмотрел в ее паспорте, и выхожу из машины, чтобы вытащить вещи. Останавливаюсь у багажника, оглядывая ветхую хрущевку. Лучи рассветного солнца отражаются в стеклах, будто желая скрасить серость этого места. Хотя, наверно, дело не в месте.
Неожиданно пассажирская дверь моего внедорожника распахивается, едва не вынуждая меня вздрогнуть от неожиданности, и из машины с гордым видом вылетает моя Невеличка. Признаться, думал, она спит.
— Спасибо, что подвезли, Глеб Виталич! — спецом, чтобы уколоть меня, возвращается она к нарочитой формальности. — Дальше я как-нибудь сама!
Хватается за ручку чемодана и пытается вытянуть его из багажника. Ловлю ее руку и сам вытаскиваю нелегкую для хрупкой девочки ношу.
— Какой этаж? — спокойно интересуюсь.
— Разве это важно? — фыркает она.
— Важно! Тут явно не предусмотрен лифт! Моя беременная жена не потащит тяжеленные чемоданы по лестнице!
— Да что вы говорите! — взрывается Аня. — И кто у нас тут жена? Может, вы хотели сказать — бывшая?!
Чувствую, что меня переполняют неуместные сейчас эмоции. Ловлю ее за руку и притягиваю к себе.
— Ты мне не бывшая! Ты моя! И навсегда такой останешься!
Аня нагло ухмыляется мне в лицо.
— Что ж, тогда вы явно не предусмотрели кое-чего в своем плане. Сейчас поможете, а потом кто будет поднимать моему ребенку коляску на третий этаж? Кто будет продукты носить вашей беременной «не бывшей» жене? По-вашему, это все по волшебству? А потом… — ее голос срывается от сдерживаемых слез, — когда у Златы появится первый велосипед? Кто будет его таскать на этот чертов третий этаж, если у нее нет папы?!
На последнем слове мой любимый голос и вовсе хрипнет, а я ощущаю, как в носу щиплет от непотребных для мужика эмоций. Беру себя в руки, отпуская Аню. Тру пальцами переносицу. Еще не хватало ей понять мое состояние.
— Дедушка, — глухо выдавливаю. — У нее ведь будет дедушка.
Признаться, именно на Аниного отца я и делаю ставку. Особенно на случай, если она все же ослепнет. Рядом с ней будет родной человек.
— Ха! — фыркает Аня, вынуждая меня снова на нее посмотреть. — Пфф, ну конечно! Вот и я говорю: пора привыкать справляться самой!
Не понимаю, что это за реакция. А она вдруг хватает
— И как это понимать?
— Что? — с вызовом вскидывает брови.
— Все эти твои… — яростно жестикулирую, пытаясь подобрать подходящее определение, — междометия!
— Разве вы не сказали, что наигрались, Глеб Виталич? Так с чего вас вдруг заботят такие мелочи? Мои междометия останутся при мне, ясно?!
Закатываю глаза, понимая, что разговора у нас не выйдет. Хмыкаю и иду к подъезду, увлекая за собой чемоданы.
— Третий этаж, говоришь? Вот заодно и с дедушкой познакомимся…
Слышу ее торопливые шаги, едва поспевающие за моими размашистыми.
— Даже не думай! — бросает она мне вдогонку. — Не смей идти в квартиру! Глеб, обещай мне! Ну же?!
Что еще за ультиматумы?
— Нет.
— Глеб, пожалуйста! Ты не можешь меня так подставить! — умоляюще шепчет Аня, когда мы уже входим в гулкий подъезд.
— Сначала объяснись. Тогда и подумаю, — поднимаясь по лестнице, говорю я.
— Нечего тут объяснять! Будто и так непонятно! — злится она.
Я останавливаюсь в пролете между вторым и третьим этажом, чтобы дать ей отдышаться, и говорю:
— Мне непонятно.
— Правда не понимаешь? — Кажется, она удивлена. — Ты меня обрюхатил! А теперь с вещами домой доставить намерился! И как, по-твоему, папа должен на это отреагировать?
— Набить мне морду? — предполагаю я, на мой взгляд, вполне правильный вариант.
— О, это было бы прекрасно, — шипит Аня, явно в красках представляя, как уже хоть кто-нибудь вправляет мне мозги. — Но нет.
Она натягивает фальшивую улыбку, и до меня наконец доходит.
— Попробует отыграться на тебе?
Мне не нравится эта версия. Вопреки всем своим благим намерениям, хочется закинуть жену на плечо и утащить подальше от этого места.
Аня бросает испуганный взгляд на ручку чемодана, которая почему-то начала хрустеть под моими пальцами.
— Угомонись! Он не будет меня бить! — Она вцепляется в мое предплечье тонкими пальчиками, и ее прикосновение помогает мне остыть. — Просто боюсь, он в запой уйдет.
Кажется, ей стыдно, что приходится говорить это мне. Но она вынуждена, чтобы меня успокоить. Что я с ней сделал? Мне бы на коленях ползать и прощение вымаливать… Но эти твари будто облепили меня со всех сторон!
Аня мнется, потом все же говорит:
— Просто если я приду к нему сама, мне будет проще объясниться. Может, удастся сгладить углы. Все же он станет дедушкой… Но если со мной придешь ты, он точно будет вне себя. И даже если тебе ничего не сделает, потом напьется так, что дай бог не начнет технику из дома выносить.