Его Чужая Ведьма

Поздно Джулия

И когда Уголек описал меня настоящую, я напряглась.

Фамильяр появился ровно тогда, когда я была Бель Снежи, Мариуки для него не должно было существовать, как и для остальных.

Гномы привыкли к моему новому образу и даже Томас Гринвальди поверил, что другой меня не существует, кроме того самого неудачного раза, из-за которого мне пришлось готовить запрещенное варево.

— Не понимаю, о чем ты…

Врать фамильяру я могла, как и он мне, только связь между нами становилась в такие моменты совсем непрочной

и уязвимой. Я еще не решила насколько Уголек готов хранить чужие секреты. Я должна была убедиться, и возможно позднее, я смогу ему доверять, как самой себе.

— Не доверяешь? — оскалился пес. — Все верно. С моими внезапными приступами придется разбираться, но кажется ты меня позвала не для этого?

— Да, дядюшка гномов исчез в лесу…

— И ты решила его спасти? Зачем. Он же плохой.

— У него печальное и непростое прошлое.

— Ну да, а я роза на клумбе. Скажи истинную причину его поиска, и тогда я помогу, если нет, то мне лучше уйти.

— Ехидна, да что же это такой, даже фамильяр со своими заморочками и совершенно не собирается поддаваться, как того требуется.

— Не собираюсь, — рыкнул Уголек.

— Твои варианты? —я поднялась, отряхнулась, поправила свой наряд.

— Первый и самый верный: ты — влюбилась.

— Не-е-ет, — активно отрицаю подобное бредовое предположение.

Уголек подошел ближе, обнюхал мой подол, а затем подняв голову завыл…

— Магическая привязка, разорванная насильно, не скажи, что ты…

Я не признавалась, хотя, наверное, должна была, но меньше знаешь — крепче спишь. И посвящать в свои действия против Томаса Гринвальди фамильяра я не собиралась. Если только отправлюсь к Ехидне, а пока я прочно стояла на своих двоих недалеко от Гномира, ничего и никому не скажу. С меня хватит Моры.

***

Без магии жилось плохо. Я бы даже сказала отвратительно. Сейчас бы пару пассов руками, и лес бы лег передо мной, как горная чистая река с прозрачным дном, но нет же… Хотя, не буду гневить Ехидну, мне оставили умения варить зелья, по факту ведьмой я быть не перестало, и это однозначно радовало.

— В общем, давай по старинке, — обернулась я к Угольку и протянула клочок материи.

— Не суй мне эту гадость в морду, разит так, что глаза слезятся, — рыкнул мой фамильяр и потрусил за высокую ель.

Я обречено выдохнула, и последовала за Угольком, но не сразу. Сколько по тому лесу бегать и искать градоправителя я не знала.

Внутренний голос с сарказмом услужливо напомнил, благодаря кому приходиться уже какой день бегать по городу и лесу, не зная покоя.

Утомительство сплошное…

— Ну чего ты там стоишь? — позвал пес.

— Я не стою. Вернее, стою, но не просто так… Я думаю.

— О чем можно думать, побежали, пока ветер не переменился. Иначе потеряем. Я чую его дух, и еще одного человека.

Рюмеру бедняге

досталось не меньше моего. В таком-то возрасте бегает слуга по лесу, а все он!

И при этом гневном ОН, я понимала, что все-таки как бы я не стремилась обидеться на Томаса Гринвальди выходило, очень и очень плохо. Может влияние гномов поспособствовало, или же …

Думать о том, что во мне бушевало гораздо больше чувств, чем хотелось бы — унизительно. Вот так выпер… выпустили ведьму из Академии, а она и рада стараться. Влюбилась в первого встречного-поперечного. Да еще в такого вредного!

— И, кстати, ты чего в мороке шляешься? — протяжно взвыл Уголек.

— В смысле?

— Ну вижу, я вижу. Личина на тебе. Сама подбирала, или кто надоумил?

— В смысле?

— И всегда ты такая?

— Какая?

— Не-ра-зум-на-я?!

Стало обидно. Даже псу я не особо нравилась, а он фамильяр, и не должен был проявлять излишнюю самостоятельность, и вообще мне подчиняться и помалкивать.

Наверное все мое недовольство отобразилось у меня на лице. Уголек замолчал, сверкнул своими глазищами и рванул вправо.

Мне оставалось, только последовать. Идею зачаровать еловую ветвь для полета, я решила приберечь на другой раз.

Погода привычно портилась на глазах. И, кажется, меня снова ожидала дождливая ночь, наполненная приключениями.

— Стой! У меня всего две ноги, — я прибавила шаг, но Уголек куда-то запропастился.

Я помнила, что где-то поблизости располагались Ведьмины круги. И обычно без присмотра они не находились — на каждый круг приходилась своя хранительница, но я посчитала что проверить не помешало бы.

Смело шагнула в сторону, и вышла на поляну, и замерла…

Первое что почувствовала сразу — чужое вмешательство, активное и запретное. Никто не мог перенастроить направление переноса из круга, а тут наглядная демонстрация вредного воздействия.

Пространство вокруг замерцало, резкий хлопок стал предвестником того, что кто-то по ту сторону разрывал магией приличное расстояние.

Я оказалась права …

«Кто-то» — оказался гномом (очередным).

Ну что же, и такое бывает… Я и только я почему-то являлась центром притяжения для всего гномского, и город, и племянники градоправителя — все неспроста…

Я вздохнула, и посмотрела на загорающиеся первые звезды, красивые и большие.

Гном ворчал что-то неразборчивое себе под нос, а затем из своей сумки достал какой-то странный механизм.

Перезарядил его, и выплюнул этим самым механизмом оранжевой неопознанной субстанцией в пространство.

Алхимик-изобретатель! Я про таких читала в энциклопедии, редкие и вредные, как и все гномы.

— Эй, ты! — прокричала ему в спину, ноги поставила на ширину плеч, и полезла быстрее в свою сумку, там у меня хранился щит-элексир.