Его дерзкий трофей
Шрифт:
Скорее всего прав он, а не я. Но, что-то со мной творится.
— Я всё понял, — говорю Гибсону спокойно, что не даёт нам с ним никаких гарантий на оставшиеся три игры.
— Сядешь. На. Скамью. — Повторяет он, свирепея.
— Как скажете, — отвечаю спокойно.
Что ещё я могу сказать? Я совершенно точно не сожалею и совершенно точно ничего не обещаю. Мне нужно разобраться в себе. Чем выше у человека интеллектуальный уровень, тем хуже он работает по принуждению.
— Поговорю с Павлом… — угрожает Гибсон вдруг.
А
Просто, бл*ть, взвиваюсь, как ужаленный.
— Да хоть с Трампом! — как девка психую и отворачиваюсь.
Из всех, всех, всех, всех его угроз — эта самая бесячая.
Что за пи*ц?!
Все решения в своей жизни я принимаю сам, без оглядки на чужие мнения. В моей жизни до хрена желающих указать дорогу, только записывай за ними.
Хрустя зубами, быстро достаю первую попавшуюся одежду. Чёрные хлопковые шорты и серую футболку.
Слышу, как хлопнула дверь, и хватаю телефон.
Паша: «Поднимись ко мне».
Не пойти ли ему в задницу?
Мама: «Завтра жду на обед.».
Придётся ехать.
Рыжая: «Жду тебя в машине».
Придётся мою оставить здесь. Дерьмо-вариант, но, так и быть. Как исключительный джентльмен пойду ей на встречу.
Швыряю телефон в сумку и натягиваю шорты. Сажусь на скамейку, чтобы обуться.
Дёргаю так, что чуть шнурок не порвал.
Предупреждающе смотрю на Дэна — нашего капитана. Никаких бесед по душам. Я вообще не люблю откровений с посторонними. Я сам себе режиссёр.
Спустя пять минут покидаю раздевалку, закинув сумку на плечо.
В башке куча мыслей. Все они о том, хочу ли остаться в ЦСКА на следующий сезон? Остаться без команды в тридцать лет. История помнит тарих придурков как я. Все они закончили в турецом Бешикмаше.
Направляюсь к задней технической парковке, минуя главных холл, где в это время обычно хренова туча народу. По дороге встречаю нашего физиотерапевта Марата, который интересуется моим плечом. Обещаю ему заглянуть завтра перед тренировкой.
На выходе из комплекса у вертушки даю знак охране пропустить меня…
Меня тормозит звонкий оклик:
— Эмм…классная игра!..
Откуда этот звук?
Оборачиваюсь.
Глава 8. Егор
По пустому тусклому коридору ко мне спешит тонкая фигурка в развивающемся цветастом сарафане. Льняные волосы гладкой серебристой волной стелятся по оголённому плечу. На голове бейсболка ЦСКА козырьком назад, на ногах босоножки на платформе с розовым бантами вокруг лодыжек.
Я, млин, просто не могу.
Тянет улыбнуться.
Я даже не сразу вдуплился кто это вообще. Была бы она голая. Она такая белокожая и худущая, что я сразу бы узнал.
Порядок в волосах и эта красная помада делают её старше. На год примерно.
Диана, кажется?
— Спасибо, Зефирка, — бросаю, останавливаясь у турникета и дожидаясь, пока загорится зелёная стрелка.
Я не расположен для бесед с восторженными розовыми младенцами. До завтрашнего утра я вообще для всех кроме Светы умер. Погреюсь в её тёплом теле и буду опять смотреть повторы игр Химок, нашего главного конкурента. У них новый форвард из НБА, нужно его хорошенько изучить. Мы с ними встретимся в финале, это уже традиция.
Мысль о финале снова подталкивает меня к мыслям о следующем сезоне.
С шумом выпускаю из лёгких воздух, глядя перед собой.
Я не хочу откладывать этот вопрос. Если откладывать какой-то вопрос, он нагонит тебя быстрее, чем ты думаешь.
Перевожу глаза на коридор.
Девчонка упрямо припускает за мной, размахивая розовой пластиковой игрушкой. Боюсь, как бы её ноги не переломались по дороге, потому что эта обувь на них выглядит так, будто к лодыжкам розовыми лентами привязали кирпичи.
— Второй мяч был просто бомба! — тараторит она, оказавшись рядом. — Ты очень быстрый…
Лестно, с учетом того, какой пи*ды я только что за это получил.
Меня обдаёт тонким цветочным ароматом и яркой девчачьей аурой. Я даже слегка отшатнулся от такого фейерверка, потому что она, как и Гибсон, не слышала о личном пространстве.
На турникете вспыхивает зелёный.
«Угукаю», толкая вертушку, и прохожу, вытянув вверх руку с сумкой.
— Эммм…а дальние броски у тебя не очень… — летит мне в след.
Ага, я в курсе.
Выхожу на улицу и осматриваю стоянку в поисках белой ауди.
— …а ваш атакующий еле ноги переворачивает… — раздаётся за моей спиной.
Да что ж такое?
Сбегаю с крыльца и смотрю на небо, сощурив глаз. Ну, точно. Дождь пойдёт. Блядство. Нужно купить обезболивающее. Не хочу сегодня терпеть.
— Я…эммм…попросилась к тебе в друзья в инстаграмме… — жужжит назойливая мушка, преследуя меня по пятам.
— Подглядывать будешь?.. — спрашиваю, подходя к багажнику ауди и легонько по нему стучу.
Света открывает его, и я забрасываю внутрь сумку. Поворачиваю голову, привлечённый тишиной.
Неужели?
Я вообще крайне редко третирую женский пол. Гораздо удобнее быть милым душкой, поверьте мне. Даже гардеробщицы в театре не могут устоять перед моим великолепием.
А эта…
ЭТА мне ни в каких сферах не интересна. Провинциальная двадцатилетка, живущая за городом в доме моего старшего брата. Каждое слово в этом предложении намекает на бесперспективный гемор, с которым я даже близко не мыслю связываться. Это дичь, даже теоретически.