Его должница
Шрифт:
Напрягаюсь, ожидая каких то пошлых или наглых прикосновений, но ничего такого не происходит. Губка в мягкой пене скользит по шее, потом по ключицам медленно и попадает в какие-то такие точки, что в моем затылке начинают вспыхивать фейерверки.
Что этот мужчина со мной делает? Зачем? И даже не убирает мою руку, которой я, защищаясь, прикрываю грудь.
Мочалка опускается ниже по моему животу, и когда она касается кромки трусиков, я не выдерживаю. Распахиваю глаза, сразу врезаясь взглядом
— Постучи… — он хрипло прокашливается, — как закончишь. Я помогу выйти.
Всовывает губку мне в руки и очень быстро выходит из ванной комнаты.
Я закрываю дверцу душевой кабины и с колотящимся сердцем стекаю по стеклянной стенке на дно.
Вода лупит по спине. Я падаю лицом в ладони и совершенно неожиданно понимаю, что мне немножечко жалко, что Алексей остановился. Потому что это было… красиво и… горячо. Совершенно не грязно, и не идёт даже в сравнение с теми впечатлениями, что случались в моей жизни ранее.
Именно с Никитой было пошло. Ему и никогда не были интересны мои эмоции. А Баринов… он достаёт их из меня и наслаждается. Как деликатесом.
Глава 14. Терпеливый зверь.
Барин
Скидываю вещи прямо на пол посреди своей спальни и захожу в ванную.
Душ. Мне срочно нужен холодный душ, или я за себя не отвечаю.
Закрываю створку кабины, поворачиваю кран и практически минуту стою под ледяной водой, пока болезненное напряжение в паху не начинает ослабевать.
Голова немного кружится от таких резких толчков давления вниз, а потом в вверх.
Как сейчас к ней возвращаться?
К нежной, распаренной, голой… Да там только хватать и тащить в ближайшую постель. Но я обещал не трогать.
Какого хрена я ей это обещал?
Заворачиваюсь в полотенце и выхожу. Быстро натягиваю футболку и спортивные штаны на голое тело и возвращаюсь в Анину спальню.
В ее ванной ещё шумит вода. И мое воображение снова обостряется.
Красивая. Не смог отказать себе в удовольствии посмотреть.
Меряю шагами комнату от окна до двери ванной. Черт! Даже на месте стоять нереально!
К моему облегчению в стену раздаётся стук.
Я чуть не срываю дверь с петель, когда залетаю в ванную. Мы сталкиваемся с Аней взглядами и синхронно выдыхаем.
Она крепче сжимает пальчиками на груди полотенце.
— Я старалась не мочить, — виновато звучит ее голос. — Но бинт все равно намок. Там внизу ещё оставили мне.
Говорить не могу. Киваю. Подхожу и снова подхватываю девочку на руки.
Она такая тёплая и напряженная, что меня накрывает странным чувством нежности. Хочется ее успокоить. Сердце начинает гулко «ухать», и я, повинуясь
Вкусная. Кровь снова отливает от мозга вниз.
— Мне нужно одеться, — нервничает Аня.
— Идём, — киваю.
Выношу ее из ванной, сажаю на кровать и опускаюсь на корточки к ноге.
— Покажи, что тут у тебя.
Разрываю мокрую марлевую завязку и, успокаивающе поглаживая пальцами нежную ножку, раскручиваю бинт.
Отёк от щиколотки до пальцев. Растяжение.
— Болит? — поднимаю на неё глаза, осторожно поворачивая ногу в разные стороны.
— Да, — я вижу, как она морщится. — Вы не только в финансах, но и в травмах разбираетесь? — спрашивает сдавлено, явно намекая на то, какого хрена я ее трогаю?
— Мастер спорта по кикбоксингу. Травмы ног, считай, как дополнительная специализация.
— Вау, — скользит оценивающим взглядом по моим плечам и мышцам.
Я прячу улыбку и поднимаюсь на ноги.
— Что тебе дать из одежды?
— Белье в ванной на батарее, — краснеет Аня, — и мой сарафан в шкафу.
Исполняю ее просьбу.
Оглядываю полки с одеждой и отмечаю, что для девушки на них неприлично пусто. Нужно дать задание продавцам собрать Ане гардероб.
— Выйдете, пожалуйста, — просит она, тиская в руках белье.
— Я отвернусь.
Отхожу к окну и слушаю быстрое шуршание.
Мне хочется поржать над собой.
«Дожился… Женщина, которую ты хочешь, одевается в твоей постели сама… А должно быть с точностью наоборот — раздевается и не сама.»
— Я готова, — шелестит Аня.
Оборачиваюсь. Подхожу.
— Пойдём поужинаем вниз? — предлагаю ей.
Она начинает кусать губы.
— Извините, Алексей Егорович, я ваши вещи разобрала, а ужин приготовить не успела…
О Господи…
— За шею меня обними, — спокойно перебиваю ее, испытывая на языке металический стремный привкус от ее извинений.
Неужели я, действительно, кажусь девушке такой сволочью?
Наклоняюсь. Аня покорно обвивает меня руками.
— У тебя есть предпочтения в еде? — спрашиваю ее, подхватывая под попочку.
— Почти никаких, — отзывается.
— Это хорошо.
Мы снова спускаемся в столовую. Я усаживаю Аню на стул.
— Где бинты?
— На диване… Вы только принесите. Я сама сделаю.
Игнорируя ее самостоятельность, приношу все необходимое для перевязки, разрываю упаковку и осторожно фиксирую травмированную часть ноги. Аня терпит, затаив дыхание.
— Больно? — притягиваю завязки посильнее.
Резко выдохнув, кивает головой.
— Сейчас таблетку дам.
Достаю из шкафа обезболивающее и наливаю стакан воды.