Его другая
Шрифт:
– Привет, – клюю его в щеку, и мы все втроём идем вперед по зебре. – Ты чего здесь?
– Да вас заметил, решил проводить. Потом вместе пойдём на остановку.
Миша берёт Алису за другую руку, и мы с ним заговорщицки переглянувшись, поднимаем ее над землей, чтобы перенести через лужу.
Сестра счастливо верещит, довольная, что таки удалось полетать.
– Ещё, ещё! – требует, дергая нас за руки, а нам и не сложно.
Выполняем её желание и тоже заражаемся её заливистым смехом.
– Всё,
– Лааадно, а ты вечером тоже придёшь? – заглядывает ему в лицо Алиса, и от меня не укрывается, как её щечки покрываются румянцем. – Заберёшь меня?
Вот это да! Девчонке пять лет, а она уже включает кнопочку, отвечающую за кокетство.
Миша тоже это замечает, поэтому приседает перед ней на корточки и заботливо поправляет широкий вязаный шарф на ее шее.
– Сегодня не смогу, плюш, давай на следующей неделе.
– Почему? – недовольно поджатые губы вызывают у меня умиление.
– Потому что сегодня у меня тренировка.
– А тебя заберет мама, – тормошу её бубон, – и вы поедете к бабушке.
– Не хочуууу!
Алиса как и я не любит ездить на другой конец города, потому что тогда ей приходится просыпаться намного раньше, чтобы мама успела привести её в сад вовремя. А ещё вместе с бабушкой живёт её ещё одна дочь от второго мужа. И этот человек настолько же завистливый и злой, насколько и лицемерный. Всегда норовит уколоть маму, или нас с Алисой по любому поводу. Сначала это было что-то вроде «вышла замуж за буржуя, потом плакать будешь», а теперь «А я говорила! Твой Витя ничем не лучше остальных. Сама теперь виновата во всём, нечего рыдать».
Бббрр, ненавижу!
– Верю, но зато поиграешь с бабушкой в лото, – стараюсь найти плюсы для сестры и хотя бы как-то подбодрить. Лото она просто обожает! – Так, малышка, пойдем, а то на завтрак опоздаешь! Пропустишь запеканку.
– Беее, – кривит мордашку Алиса, – пока, Миша.
– Пока, плюш, – машет он.
Через десять минут запарившаяся и вся мокрая, я выхожу из сада. Пока эту егозу разденешь, семь потов сойдёт.
– Погнали? Если поспешим успеем на семьдесят второй, – встречает меня Миша.
– Надо успеть!
Семьдесят второй идет прямо к школе. Очень удобно, не придётся проходить ещё квартал от другой остановки. А дальше этот маршрут едет прямо к «Университету», в котором как раз учится Помазов.
И Давид с ребятами тоже.
Мы не раз с Мари после уроков прогуливались туда. Она – чтобы как бы невзначай встретиться с Демьяном, а я… чтобы увидеть Давида.
На автобус мы успеваем вовремя. Людей отсюда едет немного, поэтому мы занимаем свободные места.
– Зачем Алиску к бабушке отправляете? Опять отец чудит?
Сочувственный взгляд друга касается моего лица, и я киваю. Опускаю взгляд на
– Да.
– Жесть. Как твоя мама справляется… я не представляю. И не ушла же еще от него…
Я тоже не представляю. И если бы раньше даже не допустила мысли о её уходе, то сейчас этот вариант отрицать не могу. Хотя мама очень любит отца. Любила… Он был для неё всем миром. Как она только не пыталась вернуть его к прошлой жизни. В клиники обращалась, тратя баснословные деньги, к психотерапевтам. Только напрасно всё. Папа сам, кажется, не желает возвращаться.
– Я не знаю на сколько её хватит!
– А ты сама как? Под глазами мешки опять. Не спала, Оль?
– Как и обычно в последнее время.
– Тебе надо развеяться. Давай как-то в кино махнём. Я плачу!
– Да не надо, Миш.
– Никаких не надо. Как будто я не знаю ваше положение.
Друг толкает меня в плечо, а я прикидываю, что на самом деле не прочь развеять мозг.
– Ладно, давай. Я за. Только заплачу за себя сама.
– Ну смотри.
– Ты сам как?
– Да норм. Грузят только конкретно по учебе. Бошка взрывается.
– Как Света?
– А никак. Мы расстались.
Отмахивается, а я закатываю глаза. Не удивительно даже. У него дольше, чем месяц отношения не длятся. Шило он, вечно тянет куда-то в другую сторону.
– Дурило ты, Мишка! Когда уже нагуляешься?
– Вон плюшка вырастет и тогда остепенюсь! – играет бровями, за что тут же получает от меня локтем в ребро.
– Только попробуй!
– А чё? Разница возрасте четырнадцать лет не так уж плохо!
– Даже вот не начинай!
– Мужчина в самом расцвете сил!
– Миша!
– И нежная двадцатилетняя плюша.
Последняя фраза заставляет его самого запнуться. Мы оторопело смотрим друг на друга, одновременно кривимся от отвращения, и начинаем смеяться.
– Блин, точно инцест. Она же мне как сестра!
Ну наконец на него снизошла умная мысль!
Следующие несколько остановок мы болтаем, а потом я, чмокнув его на прощание, выхожу из автобуса.
Мариам вижу почти сразу. Она как раз выбирается из автомобиля отца, рядом с которым на переднем сидении сидит Давид.
Мой взгляд безоговорочно цепляется именно за него. На парне кожаная куртка, а вокруг шеи небрежно наброшен черный узкий шарф. Он передает сестре перчатки и не замечая меня, что-то говорит ей.
А у меня пульс разгоняется, как самолет на взлетной полосе. От того, как легко улыбается, и как при этом собираются крошечные морщинки в уголках его глаз.
Разве можно влюбиться в улыбку? Господи, да. Можно. Отвечаю с полной уверенностью, потому что его улыбка – это то, что может заставить моё сердце дрожать. Подпрыгивать в агонии и мечтать, чтобы хотя бы раз он вот так улыбнулся мне.