Его единственная
Шрифт:
— Всесильный Кирсанов, — воздела руки к потолку Юлька. — А знаешь, — прошептала она, — когда я выбивала деньги для твоего лечения, то меньше всего думала о благодарности. Я сделала это по велению сердца. Чтобы отец моего ребенка не стал инвалидом…
— Выходит, ты знала…
— Конечно, — кивнула Юлька, — я пыталась поговорить с тобой, но ты от меня сбегал при каждом удобном случае. Красивое поведение кадрового военного.
— Ты могла бы немного погодя повторить попытку, — криво усмехнулся он. — Добиться встречи…
— А зачем? Если ты сам и твои друзья
— А как же твоя работа? — обалдело уточнил он.
— Никак. Брошу все. Начну снова писать статьи, вести блог. А ты сможешь приезжать к нам… Наврешь жене, что по секретному заданию, и отчалишь на недельку. Поиграешь с ребенком, и назад под теплый бок…
— Мне не нравится твой вариант, — не сдержался Крепс.
— А чем он плох? — удивилась Юлька. — Живи с любимой женщиной. Встречайся с сыном. Зачем загонять нас с тобой в клетку унылого брака? Против вашего общения с Димулькой я не возражаю. Деньги мне твои не нужны, своих навалом…
— Тогда почему ты обратилась за помощью ко мне, а не наняла охрану? — поддел он, неосознанно желая причинить ей боль.
— Я понадеялась, что смогу проскочить незаметно. Думала, Сашка не хватится, — прошептала она запальчиво. — А с тобой мы встретились случайно. Я уж точно не ожидала тебя увидеть.
— Юль, — Крепс шагнул к ней. Одним рывком притянул к себе. — Я вот вспоминаю. Нам вроде хорошо вместе было. И я, конечно, не ходок. Все мои любови можно по пальцам одной руки пересчитать. У меня хоть опыта по женской части маловато, но мне кажется, я тебе не противен. Давай попробуем сначала, а?
— Алене ты что скажешь? Как ей в глаза посмотришь? Она любит тебя, и женщина вроде хорошая.
— Да, — кивнул Крепс. — Хорошая. — И тут же воззрился удивленно. — А ты откуда знаешь? Где ее видела?
— Так вы к Кирсановым приезжали в Никифоровку на Новый год. Я в окно видела. Ты вроде не страдал от ее присутствия рядом.
— Ты должна была выйти и мне все рассказать, — прищурился Крепс.
— Ага, — усмехнулась Юля, высвобождаясь из его рук. — На коленях приползти и ноги поцеловать. — Прости меня, батюшка! — протянула она с надрывом и, глядя в его обалделое лицо, отрезала. — Живи своей жизнью, Дима. А в мою не лезь.
— Даже не надейся, — прорычал он, схватив ее за плечи. — Привыкай, девочка. Я надолго вошел в твою жизнь и никуда не собираюсь уходить…
— Пусти, придурок, — прошипела она, пытаясь его оттолкнуть.
— Стерва, — усмехнулся Крепс, накрывая ее губы ненасытным поцелуем.
Глава 7
Крепс злился. На всех. На мать — за ее хождения по гадалкам, на Кирсанова, норовящего сунуть нос, куда только дотянется, на самого себя — из-за бессилия. А больше всех на Юльку.
«Уедет она, как же», — сжав кулаки, подумал он. Пройдя к себе, он обвел взглядом простую и скромную комнату для гостей.
— Что там? — на следующий день по приезду спросил он у охранника Жоры, высокого чуть сутулого парня.
— Хозяйские спальни. У шефа четверо детей. Все девчонки. Плюс родственники. У каждого своя комната. Тут не протолкнешься, — хмыкнул он весело. — Таисия Викторовна специально все закрывает. Ей и одного этажа хватает.
«Приютили, и ладно», — пробурчал про себя Блинников и снова вернулся к невеселым думкам. У него уже не осталось сомнений, что встречу в поезде подстроил хитроумный Бек.
— Билет он мне купит. Ага! — взъелся на шефа и самого себя Крепс. — Пакет выдал. Попросил срочно передать. А Пашка за ним до сих пор так и не явился. И позвонить нельзя.
Засунув руки в карманы, Блинников шагнул на террасу и сумрачно вгляделся во двор, потемневший в сумерках. Именно в этой комнате телефон брал плохо. И чтобы хоть мало-мальски поговорить, приходилось выходить в столовую или во двор. Зато вай-фай работал отлично. По рабочим моментам он частенько переписывался с шефом, а вот Алене не смог написать даже коротенькое сообщение. Врать не хотелось, а от внезапно свалившихся на голову новостей самого мутило.
«На задании я», — усмехнулся кисло Блинников и внезапно почувствовал, как от сырости и холода потянула старая рана.
«Фантомные боли, твою мать, — тяжело вздохнул он. — Все уже зажило давным-давно, а тело помнит ту адскую муку, когда в ляжку одна за другой ударились пули со смещенным центром тяжести. Разворотило, конечно, знатно».
Крепс потер больную ногу и, нащупав сквозь штанину выпуклый безобразный шрам, в который раз поблагодарил всех святых за то, что на пути простого пацана Димы Блинникова оказался Сергей Юрьевич Кирсанов. Батя. Бек. Старый сводник.
«Ну, и что мне теперь делать? Ты подумал?» — сжав зубы, обратился он к командиру. И зная, как поступил Бек в аналогичной ситуации, Блинников поморщился.
«Что мне сказать Алене? — раздраженно подумал он. — Прости, милая, меня как сумасшедшего тянет к матери моего сына? Или что я увидел ребенка — мою плоть и кровь — и пропал. Даже сам не понял, как душа раскрылась и сердце растаяло. И как объяснить? Какие слова подобрать? Жениться на Алене, а украдкой встречаться с Юлькой и сыном? Или рассказать, что есть ребенок и я хочу жить с ним? Воспитывать его не по воскресеньям, а ежедневно. Обнимать, приходя с работы. Дурачиться и смеяться. Вот только Алене при таком раскладе нет места. Хорошая она баба. Со мной в Германию полетела. Но мы тогда уже первый раз у нее в кабинете закрылись», — усмехнулся Крепс и, глянув на чернеющее небо, быстро зашел в комнату. Порылся в портфеле в поисках таблеток и ничего не нашел. Последние закончились еще вчера, а в город сегодня никто не ездил. Жорик с Таисьей ездили по делам, а двое других обязательно должны находиться на объекте.