Его глазами
Шрифт:
– Алло, Хэки: Отец занят?
– Я вас сейчас соединю. Я только хотела убедиться в том, что это вы.
После короткой паузы я услышал голос отца:
– Эллиот?
– Алло, папа!
– Мне приходилось почти кричать.
– Как поживаешь, сын?
– Я? Превосходно. Как ты?
– Я: очень занят, конечно.
– Какие новости, папа?
– Новости? Конечно, дела довольно серьезные: А что слышно у тебя?
– У меня?
– Да. Что у вас там говорят?
– Ну: говорят, что всех нас отправят завтра: что всем эскадрильям будет приказано вылететь на Филиппины.
– Да?
– А недавно мы слышали, что
– Вот как!
– Затем рассказывали, что японцы готовят экспедиционную колонну пехоты, которая вторгнется в Техас или Калифорнию через мексиканскую границу:
Я услышал восклицание отца, свидетельствовавшее о том, что он слушает меня с интересом.
– Ладно, - сказал он, - если ты еще что-нибудь услышишь, дай мне знать, хорошо?
– Конечно, конечно! Как только я:
В телефоне щелкнуло: он положил трубку; я сделал то же самое и вскочил:
Как?! Что же произошло? Я звонил ему, чтобы узнать новости, а кончилось тем, что я рассказывал ему:
И он хочет, чтобы я сообщил ему , если узнаю что-нибудь новое: Ему - Главнокомандующему и вождю.
Я вздохнул и пошел спать.
Нападение на Пирл Харбор не изменило программы занятий в штурманской группе вплоть до назначенного дня выпуска. Я получил назначение в 6-ю разведывательную эскадрилью, стоявшую на Западном побережье; штаб ее был расположен в пустыне у сухого озера Мюрок, близ Ланкастера в Калифорнии. Мы несли патрульную службу над Тихим океаном. Я прослужил сперва в 6-й, потом во 2-й эскадрильях до конца января; затем я внезапно получил секретное предписание явиться к командиру 1-й картографической группы на аэродром Боллинг в Вашингтоне.
Этот приказ и характер моего нового назначения были окружены такой тайной, что у меня возникли самые радужные надежды. Не иначе, как что-нибудь очень крупное и важное. Наверняка какое-нибудь задание за океаном:
И действительно, это оказалось назначением за океан, но когда я узнал, в чем оно состояло, меня слегка покоробило. Оно носило условное обозначение «Устарелое предприятие» и представлялось мне таким скучным, что, на мой взгляд, оно не только устарело, а вообще никуда не годилось. Мне и еще одному штурману поручалось вести воздушную разведку и аэрофотосъемку обширных районов Северной Африки. Африки!
Перед самым отъездом у меня была беседа с отцом - одна из наших обычных бесед между завтраком и началом его рабочего дня; я поделился с ним своим разочарованием по поводу этого якобы «чрезвычайного» задания. Задание было, конечно, сверхсекретным, но я считал возможным, что главнокомандующий уже осведомлен о нем.
Так оно и оказалось, и отец тотчас же стал объяснять мне, почему мое задание в действительности гораздо важнее, чем я предполагал. Как и все его объяснения, оно помогло мне лучше понять проблемы и стратегию войны в масштабе всего земного шара. Начать с того, что отец просиял от удовольствия, когда я рассказал ему о характере своего задания. Пока я выражал недовольство и объяснял, почему я считаю, что не стоило поднимать по этому поводу такой шум, он варил себе кофе (отец всегда сам варил кофе, утверждая, что на кухне не умеют делать это как следует).
Наконец, когда я перестал ныть по поводу маловажности своего назначения, отец сказал:
– Ты неправ. Ты считаешь, что тебя посылают только для того, чтобы фотографировать какие-то
– Конечно: Думаю, что так.
– Без Китая, если Китай падет, сколько японских дивизий, по-твоему, освободится и для чего? Возьми Австралию, возьми Индию: она уже готова, как спелая слива, к тому, чтобы ее сорвали. Двигайся дальше, прямо на Средний Восток:
– Япония?
– спросил я недоверчиво.
– А почему нельзя представить себе, что японцы и немцы предпримут наступление с двух сторон, чтобы создать гигантские клещи, сходящиеся где-то на Ближнем Востоке, и таким образом полностью изолировать Россию, отрезать Египет, перерезать все коммуникационные линии, идущие через Средиземное море?
– Да: но при чем здесь Африка?
– Как мы в данный момент доставляем военные материалы в помощь Китаю?
– По Бирманской дороге.
– А если и она будет захвачена?
– Будем доставлять их по воздуху из Индии.
– Именно. Это единственный быстрый способ. Теперь, как доставлять эти материалы в Индию?
– Понимаю - через Средиземное море.
– Взгляни на дело и с другой точки зрения. Ты знаешь, как трудно обеспечить доставку материалов в Советский Союз. Мурманский маршрут:
– Самоубийство.
– Поэтому мы теперь предполагаем использовать Персидский залив. Неужели нам придется попрежнему считаться с необходимостью перевозок вокруг южной оконечности Африки? И не забывай, что даже на Мадагаскаре есть люди, которые, не задумываясь, укроют японские или нацистские подводные лодки. Нам нужен путь через Средиземное море. Поэтому:
– Понимаю! Африка. Я не сообразил этого раньше только потому, что мне непонятно, зачем мы тратим время таким образом. Почему бы нам просто не погрузиться на суда и не ударить самим по нацистам - из Англии?
– Разве мы не добиваемся возможности пустить производство полным ходом?
– Отец невесело улыбнулся.
– Разве мы не хотим множества других вещей? Но мы знаем одно: китайцы убивают японцев, а русские убивают немцев. Мы должны помогать им продолжать свое дело до тех пор, пока наши собственные армии и флоты не будут готовы выступить яа помощь. Поэтому мы должны начать посылать им во сто раз, в тысячу раз больше материалев, чем они получают от нас теперь. Африка - наша гарантия того, что они получат эти материалы. Взглянем на Африку еще под одним углом зрения. Нацисты двинулись в Сахару вовсе не для того, чтобы загорать там. Для чего им Египет? Для чего им Центральная Африка? Оттуда недалеко до Бразилии. Пенсильвания-авеню может превратиться в Адольф-Гитлер-штрассе; не воображай, что это невозможно! Так что ты снимай-ка пески получше и не думай, что это бесполезная трата пленки!
Стив Эрли просунул голову в дверь и многозначительно посмотрел на свои часы. Отец засмеялся.
– Две минуты, Стив!
– сказал он. Дверь закрылась. У меня, должно быть, был очень расстроенный вид, потому что отец удивленно посмотрел на меня.
– Это такое громадное предприятие, - сказал я, - и мы еще так плохо подготовлены к нему.
– Ты представь себе, что это футбольный матч, - ответил отец.
– А мы, скажем, резервные игроки, сидящие на скамье. В данный момент основные игроки - это русские, китайцы и, в меньшей степени, - англичане. Нам предназначена роль: игроков, которые вступят в игру в решающий момент.