Его грешные пути

Джеймс Саманта

Слова этого сурового горского воина тронули ее до глубины души, она даже растерялась от неожиданности.

— Иган, — сказала она дрожащим от волнения голосом, — ну конечно же, я тебя прощаю! Поднимись с колен, не надо так унижаться.

Он схватил ее руку и поцеловал.

Потом, медленно подняв голову, произнес:

— Хозяйка, вы величайшая леди из всех, кого я знал. — С этими словами он поднялся с колен.

У Мередит перехватило дыхание от волнения. Не раздумывая, подчиняясь импульсу, она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. Он вздрогнул от неожиданности, однако губы его растянулись в улыбке. Она впервые увидела, как он улыбается.

Когда за ним закрылась дверь, Мередит с облегчением вздохнула. Сейчас случилось невероятное: Иган перестал видеть в ней врага, и вражды между Монро и Маккеями действительно больше не существует.

Стоявший рядом с ней Камерон выгнул бровь.

— Осторожнее, жена моя, — поддразнил он, — иначе я подумаю, что ты полюбила другого, и, чего доброго, вражда разгорится с новой силой.

Он обнял ее, и в глазах его светилась такая нежность, что Мередит почувствовала себя на седьмом небе от счастья.

Она прикоснулась кончиками пальцев к его груди.

— Мое сердце принадлежит одному тебе, Камерон, и больше никому.

— А мое принадлежит тебе, жена моя. — Он замялся. — И никогда больше не беспокойся относительно Мойры, милая. Когда я привез тебя в Данторп, ей не терпелось увидеть, как тебя бросят в подземелье. Теперь она сама угодит туда вместе со шпионом, подосланным

Робертом.

— Значит, на тебя больше не действуют чары красавицы Мойры?

— Да я никогда и не был ею очарован, — сказал он, прикоснувшись лбом к ее лбу. — Я люблю только тебя, милая, и никого больше.

От его слов у Мередит стало радостно на душе.

— А я люблю тебя, Камерон из клана Маккеев, — сказала она, подставляя ему губы.

Поцелуй был долгим, и, когда наконец они оторвались друг от друга, Мередит запустила пальцы в его темные волосы и взглянула на колыбельку Броуди.

— Папа прав, — пробормотала она. — У Броуди на редкость крепкий сон. Однако он скоро проснется и потребует свой завтрак. Наверное, и нам, муж мой, пора разговеться после долгого поста.

Камерон улыбнулся.

— Ты у меня умница. И при этом такая храбрая. Не побоялась выйти замуж за такого негодяя, как я.

— Что правда, то правда, — согласилась она. — Помнишь тот вечер, когда мы впервые прибыли в Данторп? Ты потребовал, чтобы я родила тебе сына. «Родишь мне сына — и я освобожу тебя», — напомнила она его слова и тоже приподняла тонкую бровь. — Настало время отплатить тебе той же монетой. Теперь я буду выдвигать свои условия.

— И что же это за условия? — спросил он, полегоньку тесня ее к кровати.

Изящные ручки обвились вокруг его шеи.

— Дай мне дочь, — хрипло произнесла она, — и я навеки запутаю тебя в своих сетях.

— Любовь моя, я давно в них запутался, — с улыбкой сказал он и потянулся к ее губам.