Его хорошая девочка
Шрифт:
Если Никите до умопомрачения весело, то мне как-то не очень. Вид у меня, словно я только что сбежала со съёмок кровавого ужастика, в котором играла роль жертвы. Встречные люди при виде меня либо шарахаются, либо столбенеют, но все как один что-то ворчат.
— Я тебя в салон такую чумазую не посажу, — на полном серьёзе заявил Никита, когда наконец до авто добежали.
— И что? Ты мне предлагаешь бежать за машиной? — ещё чуть-чуть и у меня случится истерика.
— Варвара, да не нервничай ты так. Пошутил я. По-шу-тил. Хотя постелить плед на сиденье будет всё же не лишним. Тем более он есть.
— Беркутов, я тебя зашибу, — рычу, пока
— Зато будет что вспомнить.
—Ну результат есть? Ты с шеф-поваром поговорил? Он согласен вернуться? — уже сидя на пледе, с замиранием сердца поинтересовалась я.
— Неа, послал он меня далеко и надолго, — тяжко вздохнул мужчина, но после расплылся в самодовольной улыбке. — Варвара, ты чего? Я же и мёртвого уговорю. Сегодня в пять он у нас, поговорим, пообещаем небо в алмазах — и в нашем меню лучший брусничный соус на побережье. Вот не надо на меня так смотреть и злобно пыхтеть. Варвара, рукоприкладство — это не выход….
Глава 17
Михак Ашотович, он же бывший и в то же время, надеюсь, будущий наш шеф-повар явился навстречу, как и обещал, к пяти. Принимали мы с Никитой почётного гостя не в офисе, а за столиком в ресторане. Маркарян оказался смуглым коренастым мужчиной с пузиком и с бурно растущей растительностью, я так понимаю, по всему телу, ну, по крайней мере, на руках из-за кудрявых завитков даже кожу не видно, а из-под рубашки в районе груди торчала целая копна волос. Если постараться, думаю, можно заплести косу. Внешность у шеф-повара хоть и яркая, но не она является его отличительной чертой. Жутко скверный характер, щедро приправленный необузданным темпераментом, вот чем мужчина к себе привлекал.
Михак Ашотович у нас в отеле не работал уже несколько месяцев, но сотрудники явно хранили о нём память. Когда одна из девушек-официанток его заметила, замерла на месте, моргнула несколько раз и головой потрясла, видимо, чтобы точно понять, померещилось ей или нет, и, забыв, куда шла, драпанула на кухню. Там, очевидно, сообщила «благую весть», после чего створки кухни вновь открылись, и оттуда вывалились повара. На их бледных как смерть лицах читались неподдельный ужас и неверие, что они действительно видят Маркаряна.
— Косорукие выползли, а ну брысь по местам, — заметив когда-то своих подчинённых, вместо приветствия поздоровался с ними Маркарян и ударил по столу кулаком, да так, что посуда подпрыгнула. Повара, все, как один, толкая друг друга локтями, рванули обратно в укрытие. Из-за чего, собственно, и образовались давка и затор. — Что ты, лапа, там говорила? — Михак Ашотович, хлебнув кровушки и ужаса подчинённых, подобрел и почему-то обратился ко мне, хотя я вообще молча сидела, потому как с первой же минуты шеф-повар с чего-то решил, что я — это ему взятка от Никиты за возвращение на прежнее место службы. И ничего не могло мужчину в обратном убедить, а ведь я представилась Варварой Сергеевной, пояснила, что являюсь совладелицей отеля. Вдобавок Беркутов не растерялся и наглядно дал понять, что мы пара, прижав к себе так, что у меня чуть через горло половина внутренностей не вышла. Но Михак Ашотович просто проигнорировал все эти факты и упорно продолжал называть меня Лапой, и приглашать на ночное свидание.
— Та-а-ак, — прорычал Беркутов, и как ещё совсем недавно шеф-повар, треснул
Шеф-повар, недобро сверкнув глазами, насупился и уставился на Беркутова, словно решал, сейчас ему вспороть живот или чуть позже. Никита в свою очередь тоже не отставал от Маркаряна и буравил его взглядом, причём не менее яростным.
Кажется, пахнет жареным и мордобоем.
Вообще-то, лично я ставила на шеф-повара, но зрительную дуэль выиграл Беркутов, Маркарян первым отвернулся и, более того, примирительным тоном сказал:
— Понял тебя, брат. Женщина твоя, я к ней не подхожу. Дрянью, что мне подали, не обессудь, травиться не стану. Приду через неделю, вот тогда и поужинаем как люди.
Шеф-повар встал и удалился, а Беркутов развернулся ко мне, видно, его возбуждённо-агрессивное состояние никуда не делось, и сейчас оно направлено на меня.
— Ты же, надеюсь, поняла, что это всё я не только для Маркаряна говорил?
Вместо ответа, нервно сглотнула, потому как такой Никита пугает до дрожи в коленях. Сейчас возле меня словно находится другой человек, опасный, не управляемый, который в любую минуту может сорваться и тебе шею свернуть.
— Никита, выходи уже из образа, а? Рядом с тобой больше нет людей, которых надо стращать, — сказала я и от греха подальше поспешила на выход.
Весь вечер, дабы снять стресс, релаксировала возле бассейна, плавала, валялась на шезлонге, наслаждалась фруктовым коктейлем, попивая его из трубочки, естественно, без добавления алкоголя, наблюдала за неугомонными ребятишками, что резвились на водных горках и изводили родителей отказом подняться в номер и отдохнуть. В бунгало вернулась в начале одиннадцатого, как мышка проскочила мимо Никиты, что в гостиной смотрел телевизор, заперлась у себя в комнате и легла спать. Беркутов громкими звуками фильма и болтовнёй по телефону, я так понимаю, пытался меня выкурить из убежища, но я проявила стойкость и на провокацию не поддалась.
Утором уходила на работу, когда Беркутов ещё крепко спал, и весь день провела в бухгалтерии, где, можно сказать, отдохнула душой, потому как имею экономическое образование, и пока в ВУЗе грызла науку, параллельно трудилась в фирме отца, причём именно в бухгалтерии.
Приблизительно в пять часов вечера, свернув программу и поблагодарив исключительно женский коллектив за отличную работу, зашла в лифт, а по прибытии на первый этаж, планировала зайти в ресторан и поужинать.
Створки лифта ещё даже не до конца разъехались, а я уже заметила, что в фойе на диване, закинув ногу на ногу, сидит Дмитрий Евгеньевич, управляющий отелем, в котором мы вчера с Беркутовым устроили дебош, чтобы переманить их шеф-повара.