Эго и Архетип

Эдингер Эдвард

Необходимо также учитывать и ассоциацию с Аидом (Гадесом), Пер сефоной и местом ее похищения в Элевсине. Эта ассоциация позволяет нам рассматривать сновидение как современный, индивидуальный вари ант элевсинских мистерий. В Древней Греции считалось, что посвящение в мистерии имеет громадное значение для определения судьбы человек в загробном мире. В гомеровском "Гимне Деметре" мы читаем следующее "Счастлив среди людей тот, кто видел эти мистерии; но тот, кто не был посвящен и не участвовал в мистериях, никогда не обретет добрую участь после смерти, погрузившись в темноту и уныние". Эту же мысль мы находим и у Платона:

"...Те, кто основал эти мистерии, вовсе не были непросвещенными;

напро­тив, они видели в них тайный смысл, когда много лет назад сказали, что тот, кто отправится в мир непосвященным и несведущим, увязан в трясине, но тот, кто очистится и пройдет посвящение, будет пребывать там с богами".

Несмотря на ограниченность сведений о содержании элевсинских мистерий, можно предположить, что они предусматривали проведение об­ряда умирания и воскрешения, поскольку этой теме посвящен миф о Деметре-Коре. Вне сомнения, нисхождение Персефоны в подземный мир и последующий договор, по которому она проводит часть года на земле и масть года в подземном мире, относятся к духу зеленых растений, который умирает и возрождается каждый год. Таким образом, сновидение косвен­но указывает на воскрешение. Освобождение женщины от камня соответствует возвращению Персефоны из подземного мира. Правильность этого к толкования подтверждает следующее сновидение, в котором, в частности, изображается бог зеленых растений, символизирующий воскрешение.

3 ВОЗВРАЩЕНИЕ К НАЧАЛУ

Сновидение 3:

"Странная картина открылась передо мной. По-видимому, это Африка. Я стою на краю бесконечного вельда (veldt), простирающегося, на­сколько хватает глаз. Из земли появляются или появились головы жи­вотных. Повсюду много пыли. Пока я озираюсь окрест, некоторые жи­вотные полностью освободились от земли. Одни животные совершенно ручные, а другие—дикие. Носорог вступил в поединок с зеброй, подняв тучу пыли. Я подумал, не сад ли это Едемский".

Это сновидение имеет некоторое сходство с предыдущим сновидением. Здесь также появляются из твердой земли живые существа. Сновидец отметил, что у него возникло такое ощущение, как будто ему позволили взглянуть на первоначальное творение. Это напоминает замечание, высказанное одним алхимиком:

"Пусть тебя не тревожит вопрос, есть ли у меня бесценное сокровище (философский камень). Вместо этого спроси меня, видел ли я, как созда­вался мир, известна ли мне природа тьмы египетской ...какой вид будут иметь прославленные тела при всеобщем воскресении". Этот автор демонстрирует знание того, что алхимическая тайна состоит в веществе, а в состоянии сознания, восприятия архетипического уровня реальности.

В конце жизни сновидцу было показано всеобщее зарождение жизни. Живые формы возникают из аморфной, неорганической земли. Подчер­кивание особого значения пыли напоминает нам об использовании этого образа в Книге Бытия: "И создал Господь Бог человека из праха земного" (Бытие, 2:7). "...Прах ты, и в прах возвратишься" (Бытие, 3:19). Пыль представляет собой размолотую в порошок и высушенную землю. Пыль имеет сходство с прахом. Древнееврейское слово "apbar", переведенное на анг­лийский язык как "пыль", также обозначает "прах". Прах получается в ре­зультате алхимической кальцинации (caldnatis), на которую косвенно указывает огонь второго сновидения. Однако, согласно третьему сновидению, из праха сгоревшей дотла жизни возникает новая жизнь.

Вскоре после этого пациенту приснился еще один сон о вельде.

Сновидение 4:

"И вновь передо мной простирается вельд. Несколько акров пустынной местности. Повсюду разбросаны буханки хлеба различной формы На вид они недвижны и долговечны, как камни". Здесь также

фигурирует символ камня, впервые появившийся во втором сновидении. Во втором сновидении камень оказался вовсе не камнем, а женщиной. В настоящем сновидении камень является не камнем, а буханкой хлеба. В алхимии хорошо известен этот мотив камня, который не являете» камнем (lithos ou lithos). Это соотносится с философским камнем, который, согласно Руланду, "является субстанцией, непоколебимой в своей действенности и добродетели, но не являющейся таковой по своей материальной природе". Это утверждение косвенно указывает на реальность психики.

В четвертой главе Евангелия от Матфея устанавливается связь между образами хлеба и камня. Во время искушения Иисуса в пустыне дьявол сказал ему: "Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами" Он же сказал ему в ответ: "Написано: не хлебом одним будет жить человек но всяким словом, исходящим из уст Божиих" (Мат. 4:3,4). Там же, в Ева11 гелии от Матфея (7:9), еще раз устанавливается связь между камнем и хле бом: "Есть ли между вами такой человек, который, когда сын попросит у него хлеба, подал бы ему камень?" Эти отрывки показывают, что человек нуждается в хлебе, камень не удовлетворяет потребности человека, и готовность превратить камень в хлеб (т.е. объединить эти противоположности) составляет прерогативу божества. Это сновидение позволяет заглянуть за метафизический барьер или, как называет это Юнг, эпистемологическую завесу, за которой находятся фигуры, олицетворяющие "невероятные объединения противоположностей, трансцендентальные формы бытия, вое принимаемые только на основе противопоставлений".

Сновидение 5:

"Меня пригласили на прием в честь Адама и Евы. Они никогда не умирали. Они олицетворяли начало и конец. Я понял это и признал правомер­ность их неизменного существования. Оба они были огромными, как скульптуры Майя. У них был скульптурный, а не человеческий вид. Лицо Адама было закрыто покрывалом, и мне захотелось узнать, как он вы­глядит. Я осмелился открыть его лицо. Покрывало состояло из очень толстого слоя торфяных мхов или каких-то растений. Я немного от­вел в сторону покрывало и заглянул за него. Его лицо было добрым, но пугающим. В нем было что-то от гориллы или гигантской обезьяны".

Очевидно, что местом проведения этого приема является сфера вечного архетипического. Фигуры никогда не умирают; они живут в вечном настоящем. "Царство небесное"—это место встречи человека с древними героями. В Евангелии от Матфея (8:11) сказано: "Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в царствии Небесном".

Фигуры сновидения, как отмечено, олицетворяют начало и конец. По традиции характеристика существа, заключающего в себе начало и конец, никогда не применялась к Адаму. Но она применялась к Христу, который был назван вторым Адамом. Как Логос, Он существовал изначально и был проводником творения (Евангелие от Иоанна, 1:1 -3). К рассматриваемому сновидению имеет непосредственное отношение следующий отрывок из Первого Послания апостола Павла к Коринфянам. Здесь речь идет о "воскрешении и втором Адаме:

"Первый человек Адам стал душою живою; а последний Адам есть дух жи­вотворящий... Первый человек—из земли, перстный; второй человек-Господь с неба... И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного... Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо тленному сему надлежит об­лечься в нетление, и смертному—в бессмертие". Адам, как первый человек, служит образом Антропоса или, по теории гностиков, Первочеловека. В герметическом трактате гностиков "Poimandres" сказано, что вечный разум родил Антропоса, который затем попал в мир пространственно-временного существования, потому что его полюбила Природа":