Его искали, а он нашелся
Шрифт:
– Что о ней уже известно?
– Тревор привычно перешел в деловой режим, дав себе зарок подумать о варианте с небольшим обогащением на трофеях.
– Ее ведь досматривали?
– Дознаватель проверил, да. Уровень между пятнадцатым и двадцатым, но ближе к первому. Для местных орков действительно серьезно, особенно если вспомнить о том, что говорим не о рубаке, а о пластуне, которые редко высокие уровни набирают. Она только чудом никого не убила - повезло поймать ее на оглушающую стрелу, а после этого хлипкий скаут уже не боец. Если бы не это, то кровь бы она пустила знатно, да и живьем ее брать не стали бы. Дальше стандартная процедура - связать, раздеть, кляп в пасть. Парни так перепугались,
– Еще что-то есть?
– Уточнил аристократ, прикидывая в уме процесс допроса.
– У нее было несколько глиняных флаконов с зельями, причем хорошими зельями, на высоком уровне.
– Подумав немного, ответил Райм, явно сам только что придя к какому-то выводу.
– А еще ее оружие... я ведь видел похожее. Это - алхимическая ковка, весьма редкий тип зачарования, причем очень сложный. Работа на стыке алхимии и трансмутации, а специалистов сильных сразу в двух направлениях немного. Похоже, мы знаем о том, какие силы развивал их главный шаман. А если алхимик у них там не главный, то я - театральная танцовщица.
Допрос пленных зеленокожих предписано проводить в присутствии полной тройки охранников, не считая самого дознавателя. Нельзя сказать, что это так уж необходимо, но случаи, когда плененные монстры выкидывали неприятные трюки, бывали и повторялись с завидной регулярностью. Не говоря уж о той истории, когда Хадзорскую крепость, перекрывающую одноименный перевал, полностью зачистили прорвавшиеся планарные твари. Всего-то превратить пленника в готовую бомбу и манок для злых духов одновременно, после чего потирать руки в предвкушении. Алишанцы - они такие, любят, умеют и практикуют тактическое чернокнижие.
Опасности от связанной разведчицы не предвиделось, особенно после того, как ее надежно прикрепили к специальному креслу, полностью лишив возможности двигаться. И все же, Тревор помнил оговорку коменданта о том, что эта дамочка едва не порезала сразу троих из полной пятерки егерей - подвиг, который по силам совсем не многим. Да и качество ее оружия тоже вызывало должную долю осторожности.
В общем, в этот раз, Тревор не стал ограничиваться компанией одного охранника (нужно же кому-то выполнять черновую работу при допросе), оставив рядом сразу двоих. Считайте его перестраховщиком, но ситуация и вправду слишком необычна, а все необычное в этом проклятом богами месте априори считается опасным.
Так-то, Тревор не собирался калечить свою пленницу. Не из человеколюбия (к орку-то!), а от нежелания портить красивое лицо - все же экземпляр ему достался уникальный и, при должной сноровке, можно будет даже продать ее какому-то любителю экзотики. Серьезно, очень уж красивое создание, несмотря на свою родословную... или вопреки ей же.
Беззвучный знак одному из охранников и кляп, - почти пережеванный, между прочим, - покидает рот мрачно зыркающей на него орчихи, а сам дознаватель оценивает реакцию пленницы. И реакция эта ему не нравится - никаких рыков, воплей или угроз, столь характерных для плененных зеленокожих. Ожидать мольбу о пощаде он даже не собирался, отлично изучив психологию сего вида монстров, но вот спокойствие и собранность тревожили. Если не угрожает, то она либо достаточно умна, чтобы понимать, насколько бесполезны эти угрозы... либо она до сих пор уверена, что у нее есть шансы.
Самое время заподозрить скорый рейд ее соплеменников, но это слишком маловероятно - все дальние подступы к Ельному просматриваются чарами и одиночными смотровыми гнездами. Дежурство там входит в список самых нелюбимых заданий гарнизона Ельного, да и смертность там высокая, но пройти мимо такого наблюдения очень сложно. Что-то заметили? Сигнал через
Поверить в то, что кто-то сумеет протащить к форту целую армию, не встревожив ни единую ловушку, было почти невозможно. Но, вспоминая качество оружия этой горлорезки, становится неуютно и в голову лезут всякие мысли. Видимо, все же придется допрос форсировать и провести его максимально быстро. А ведь за каждое особое зелье, стоящее несравнимо дороже простых составов, что развязывают язык, приходится писать отдельный отчет, заверяя его собственным медальоном. Впрочем, лучше уж опять возня с бумагами, чем вечная скука, или, того хуже, полноценный внезапный штурм Ельного.
– Зелья в тебя вливать придется силой, или будешь хорошей тварью и сама пасть откроешь?
– Вопрос тоже проверочный (зелья все равно зальют силой, чтобы не выплюнула), где ответом будут не слова, а реакция на оный вопрос.
Вместо ответа лишь непонятная, - предвкушающая?
– усмешка и неразличимое движение губ, будто она захотела его проклясть или хотя бы обматерить, но сдержалась.
...пока что не стоит тратить зелья...
– Я и так отвечу, без пойла.
– Речь у нее грубая и отрывистая, характерная для орков, а вот голос удивительно мелодичный, приятный даже, особенно на фоне хриплых и пропитых баритонов солдатни.
– Спрашивай, человек.
Если так подумать, то тратить зелья сразу тоже не обязательно - пусть спешка и будет оправданной, но прямой допрос тоже не лишним окажется. Правда, потом придется еще раз допрашивать уже с применением препаратов... пока что не стоит тратить зелья. А раз так, то можно и послушать, что скажет загнанная в угол крыса.
– Тебе лучше бы иметь такие ответы, что покажутся мне интересными, тварь.
– Не меняя выражения лица, произнес Тревор, ставя на место пузырек с убийцей лжи и готовясь делать заметки в блокноте.
Улыбка орчихи стала еще более предвкушающей и довольной, отчего аристократ сразу понял, допрос с нормальными зельями действительно необходим - довольный орк, автоматически означает недовольных людей. Только пока что не стоит тратить зелья заняться этим можно будет чуть попозже.
Ночь постепенно вступала в свои права, а усталые глаза Мтран с радостью восприняли появление привычной темноты. Хороший орк днем спит, а не дурью мается, так что днем глаза орка болят и слезятся, ожидая мягкой темноты ночи. Мтран, как и любой пластун, умела смотреть и видеть даже самым солнечным деньком, но болели глаза нещадно. Сильнее болело только горло из-за сорванного голоса. Вернее, голос-то у нее нормально работает, кричать и вопить от каленого железа не пришлось, но вот голос, подарок туманной девки, что служит новому вождю, пришлось напрягать дальше некуда.
Мтран - умная, она знает, что если с непривычки слишком сильно налечь на работу с копьем, то все тело будет болеть или вовсе станет так плохо, что только к шаману и бежать, ну, или ползти. Ее новый голос нравился Мтран даже больше чем ее первый кинжал, подаренный бугаем ее банды, в знак признания новой пластунки. Тем более что кинжалы у нее уже новые, лично бледным вождем сделаны! И пусть все утрутся, даже Гртлашра, хоть она теперь и правая рука нового вождя.
На дело послали ее, Мтран, а не эту наглую и никчемную суку, что даже воином быть не смогла! Правда, когда Мтран попыталась подколоть ее по этому поводу, то только и сумела, что разок намекнуть на этот факт. Мол, она, Мтран, в отличие от Гртлашры не легла подстилкой в чужой шатер, а осталась воином. В ответ старшая в племени как-то странно улыбнулась, сдвинулась, что-то сказала, помахала руками и снова заговорила, а сама Мтран за ней уже не успевала...