Его искали, а он нашелся
Шрифт:
– Понятия не имею. Можбыть, какие-то морские твари, страшные, как престарелые полковые маркитанки.
– Рассеянно отвечает Ганс, пытаясь оттереть от рукава своей укрепленной алхимией куртки зеленые пятна.
– У тебя нет чегонить шоб пятна убрать? А то краска так воняет, шо всех чудищ всполошит.
Вместо ответа просто провожу рукой вдоль рукава, наблюдая за тем, как пятна осыпаются черной пылью, одновременно подавая небольшой флакончик с уничтожителем запахов. Все равно им нужно будет обрызгать не только курточку Ганса, но и нас всех, о чем он прекрасно знает.
– Спасибо, Тин.
– Отряхнувшись, следопыт быстро капнул бесцветную жидкость себе на плечи и на сапоги, после чего передал концентрат зелья стоящей
– А чо ты про море спрашивал?
– Да так, просто стишок старый вспомнился.
– Мыслями я уже давно был в глубине катакомб, да и приготовления нужно закончить.
– Ты лучше скажи, где умудрился изгваздаться?
– Какой-то пи*ар забыл на лестнице ведро с краской, а я как раз себе завязки на боках поправлял и не заметил.
– Проворчал раздраженный своей неуклюжестью мужик.
– Я на тропу ушел от плюхнувшейся дряни, но вышел так неудачно, шо прямо на рукав попало.
– Вы там еще долго возиться будете?
– Перебил его Лосий, со скучающим видом полируя верную шпагу (гусары, не стоит комментировать).
– Ибо еще немного, и я пойду устраиваться на работу грузчиком. Как раз закончу к тому моменту, как вы определитесь.
– Ой, все!
– Весомо возражаю неопровержимым аргументом.
– Готовность три минуты.
Этот туннель был, во-первых, старым, во-вторых, малопосещаемым, и, самое главное, легкодоступным. Стража как поставила тут тяжелую дубовую дверь, обитую железными пластинками, так и забыла об этом месте. Дверь отлично защищала от всего того, что хотело бы выползти из катакомб, а всевозможным криминальным и не очень элементам этот проход не очень-то и нужен был - хватало других, расположенных в удобном месте, и к дверям которых были свои копии ключей.
Можно было бы заползти через один из тех провалов, которые вообще не закрывались, но такие, в массе своей, были в районе трущоб и заставляли делать долгий крюк. Проще было открыть тенями заржавелый замок и, накрыв участок пространства куполом тишины в зале, спокойно пойти внутрь и закрыть дверцу обратно. Любой из нас сможет ее, случись что, не открыть, так выбить, если вернется по тому же маршруту.
А если не вернется, то лучше бы ей оставаться закрытой и дальше.
Под ногами пыльный и старый камень, пропитанный остатками древнего колдовства, принадлежащего давно забытому народу, впереди только темнота катакомб, клыки обитающих там чудищ и нескончаемый лабиринт, порожденный чуждым и непонятным явлением, запечатанным ценою жертвы, которую один наивный дурак решил считать чрезмерной, а другие дураки решили его в этом мнении поддержать.
Впереди только очередной бой и куча возможностей сдохнуть на ровном месте, закончив свою историю самым логичным из возможных образом. Только в приключенческих книжках герои всегда побеждают любые неурядицы, без проблем и без потерь, но разве не мне, как чертовому Герою, воплощать в своей жизни сюжеты из этих книжечек.
Пока что получаются только сюжеты из ужастиков, но должен же быть хоть какой-то толк от нежеланной мною должности и титула, нарисовавшего на моей жопе мишень размером с чемодан? Ну, кроме отличного шанса подохнуть тысячами способов, не вставая с дивана?
Глава седьмая
– Тин, а ты эту мерзость точно удержишь?
– В голосе извечно пафосного и утонченного дитя дома Астериум сквозит с трудом скрываемая нервозность, которую и скрывать-то нет желания.
Вопрос мой товарищ задал хороший, нужный, особенно на фоне того, куда направлен его взгляд, нынче бегающий и колючий, словно разожравшийся на стероидах ежик. Глаза его неотрывно следили за больше чем двумя сотнями мерзких и вечно голодных тварей, призванных в реальность волей вконец ополоумевшего террориста и убийцы. Мною, если вы еще не поняли.
– Да, Лосий.
– А вот я отвечаю спокойно и равнодушно, пусть и не от уверенности или бесстрашия,
– Напряжение достаточно терпимо, пусть и выходит за пределы моего восстановления.
Эту штуку, в том ее виде, в каком она сейчас, а не в черновых набросках, существующих только в моем больном воображении, подсказала Гестия, за что спасибо стоит говорить ее бурному армейскому прошлому. Вообще-то, жертвенную планарную цитадель, опирающуюся на призванных нематериальных сущностей, стоит создавать не в одиночку, а цельной звездой магов нужной специальности и планарной склонности, да еще парой-тройкой звезд магов обычных, выступающих усилителями ритуала. Получившийся барьер, больше напоминающий временное замкнутое поле, обычно занимает довольно большую площадь и является статичным. Жертв у меня нет, а если бы и были, то использовать такую хрень я бы не стал, как не было и звезды магов-теневиков, если не считать за звезду мою собственную "звездную болезнь". Но идея мне понравилась практически с первых слов.
– Мне кажется, что вот эта... и еще вот эта, и вон та твари на меня как-то странно посматривают.
– Не переставал действовать мне на нервы дворянин, чья связь с Небесами автоматически делала любые взаимодействия со столь "темными" планами крайне неприятным опытом.
– И, кажется, мне совсем не кажется.
Статичная цитадель, что очевидно, не удовлетворяла моим требованиям, но там, где нет четкого описания ритуала и проверенных контрактов со Старшими Тенями, вступал в дело мой класс и мое право, позволяющее давать Теням вполне четкие приказы, которые они могли либо выполнить, либо выполнить быстро, либо подохнуть в муках. Выбирали, как ни странно, первые два варианта.
– Лосий, я тебе слово даю, они все скопом совершенно точно на тебя смотрят, причем не странно, а жадно, с целью сожрать нахрен твою душу.
– Все-таки в голосе прорезается легкое раздражение, тут же задавленное волевым усилием.
– Это же Тени, а не котики! Если бы они вели себя смирно и даже не пытались сорваться с цепи, вот тогда я бы начал волноваться.
Справедливости ради, хоть какие-то попытки не сбросить даже мой контроль, а просто попробовать его на прочность, делали лишь немногочисленные представители более элитных разновидностей теневой живности. Основная масса, являющаяся низшими или слабыми планарными порождениями, фигурально выражаясь, боялась перднуть мимо моей воли. С момента последних моих призывов я прибавил как в уровне, так и в общей крутости, особенно в плане призывания всякого нехорошего для целей злобных. На стойбище мне было решительно нечего делать, так что приходилось развивать и отрабатывать уже имеющиеся возможности в тех направлениях, на которые я раньше благоразумно подзабивал. Призыв Теней входил именно в эту категорию, так что руку я в них набил. А после того, как я все же сумел призвать и даже усмирить, - запугав, замучив и почти развоплотив призванную пое*оту, - полноценную Высшую Тень, мой авторитет у этой братии возрос до совсем уж заоблачных величин. Ощущения выедающей токсичной злобы, пополам с липким страхом, какие твари испытывали в мой адрес, настроения не добавляют, но гарантируют хоть какое-то послушание.
– Слушай, а вот если ты их не удержишь, то ты их изгнать сможешь?
– Похоже, у Лосия нервишки совсем шалят... или я просто недооцениваю воздействие от присутствия стольких злобных сущностей рядом, да еще и на пропитанного Небом Лосия.
– И что случится с контролем, когда мы начнем сражение?
Мысленно вздыхаю и матерюсь, а сам продолжаю успокаивать внезапно паникующего дуэлянта. Во многом я его понимаю, ведь даже без конфликта сил, такая толпа мерзости не может оставить равнодушным любого здравомыслящего человека. Больше двух с гаком сотен тварей, да на фоне истонченной грани между Тенью и реальностью, заставят задуматься о вечном даже самого смелого индивида.