Его искушение. Его Девочка (Стокгольмский синдром)
Шрифт:
За собственным тяжелым и свистящим дыханием я не слышала что делал этот выродок, поэтому мне нужно было скорее успокоиться.
Я выдохнула и на мгновенье прикрыла глаза. А когда открыла снова, то естественным образом притихла. Мне показалось что я услышала тонкий звук лезвия за спиной. Такой звук бывает, если провести ножом по точильному камню. И если мои ассоциации верны, то дело плохо.
– Не убивайте меня, пожалуйста, – снова попросила я.
Я жутко боялась, что Вампир сейчас начнет меня резать.
– Ты так боишься смерти? –
Лезвием он коснулся резинки моих чулок и очень медленно двинулся вверх.
– Боюсь, – отвечала я, хотя буквально перешагнула все свои принципы ради этого.
Мне снова хотелось кричать и оскорблять этого урода, а вместо этого я веду с ним мягкую доверительную беседу, пытаясь разжалобить его. Но ведь, кажется, это известный психологический прием – заговорить неадекватно настроенного человека. Что если у меня получится?
– Очень боюсь, – продолжала я, глотая слезы. – Не надо. Прошу вас.
– Глупая, – усмехнулся он. – Смерть для тебя спасение. Очень скоро ты будешь молить меня о смерти. Ведь реальность для тебя станет настоящим адом.
Я закусила и без того прокушенную губу. Слова кончились. А ответы Вампира пугали до ужаса.
Лезвие тем временем забралось мне под тонкое платье. Вампир поддел самым кончиком кожу на ягодице, и я пискнула скорее от страха, чем от боли. От холода у меня немного задеревенело все тело, и я не могла понять порезал это урод мне кожу или нет.
– Не надо… – снова пискнула я, когда почувствовала резкое движение ножом.
Мне казалось, что я уже истекаю кровью, но из-за выброса адреналина просто не чувствую этого физически.
Но потом я почувствовала, что ткань платья стала болтаться на мне очень свободно. Я поняла, что этот урод резал на мне пока только платье, хотя не исключено, что он задевал мне и кожу.
Еще пару резких движений и платье упало к моим ногам.
– Вот теперь на тебя хочется посмотреть при свете, – усмехнулся Вампир и царапнул кончиком ножа мне шею.
Затем он отошел от меня, а после в помещении зажегся свет.
Мое дыхание тут же сбилось. Тело сжалось. Темнота хоть немного меня скрывала, сейчас же прятаться было некуда.
Я тяжело дышала через приоткрытые губы и не могла собраться. Но тут я услышала звук какого-то механизма. Мое сердце пропустило удар, а я так и застыла с широко открытым ртом. Наконец я почувствовал, что мои ноги, скованные цепями, немного разъезжаются.
– Не надо! – снова воскликнула я, боясь, что ноги разъедутся слишком далеко. – Я и так все сделаю! Все, что скажешь! Нужно раздвинуть ноги – я раздвину!
– Не смей говорить со мной на «ты», – увесистый шлепок снова обжег мои ягодицы, и я на мгновенье притихла от удара.
Кожа жутко горела. И щипала. На этот раз удар точно рассек кожу.
– Простите, – всхлипнула я. – Я больше не буду. Простите.
– «Простите, Хозяин», – подсказал Вампир.
– Простите, Хозяин! – повторила я.
– Этого все равно
На этот раз я разрыдалась от очередного проигрыша, а Вампир резко полоснул меня ножом по бедру. Сначала с одной стороны. Потом с другой.
Порезанные трусики упали к моим ногам, а в местах, где ко мне прикоснулся Вампир остались свежие порезы. Совсем поверхностные, но жутко зудящие.
Мужчина же остановил механизм и присел сзади меня. Губами он припал к порезу и провел по нему горячим языком.
Я сжала кулаки. Зажмурилась. Не хотела этого чувствовать! Я ненавидела его прикосновения, и его целиком, но… Должна признать, что кожа перестала от этого зудеть. Это как закусить ранку на пальце. Вроде залижешь ее, и она болит меньше.
Не нужно противиться. Нужно использовать эту возможность. Если хоть что-то сможет мне принести облегчение в этом аду, то мне нужно изучить эти варианты.
Вампир тем временем приложился губами к другой моей ранке и слизал кровь с нее тоже.
– Ты очень вкусная… номер двадцать пять, – довольно проговорил он.
А затем он неожиданно отцепил одну мою руку.
– Помни об искуплении своих проступков, – он предугадал мое сопротивление. – Ты все равно не вырвешься, но в следующий раз я могу порезать тебе нерв или сухожилие, и все твои муки станут в тысячу раз невыносимее.
Я поняла его, поэтому ни разу не двинулась, когда он по очереди отцепил каждую мою руку, сложил меня пополам и приковал запястьями к щиколоткам. Но чтобы я не заваливалась вперед он добавил мне новую цепь – опоясывающую талию и не позволяющую мне сместиться.
Теперь я была полностью открыта для его извращенных сексуальных игр.
– Что ж, номер двадцать пять… пришло время тебе познать своего Хозяина, – он звякнул пряжкой своего ремня. – И помни об искуплении своих проступков.
В доказательство серьезности своих слов он снова провел кончиком ножа по моему бедру, и я поняла, что должна всеми силами сдержаться, только бы не произнести ни слова. Я буду кричать, но не что-то конкретное. Главное не произнести ни слова. Только бы сдержаться!
Глава 4
Мужчина провел ладонью по моей раскрытой промежности, и я зажмурилась от унижения. Он трогал меня так цинично, словно я была просто его вещью. Которую можно, когда хочешь надеть на себя или снять.
– Сухая, – он сказал так, будто хотел меня оскорбить этим.
Но какой, по его мнению, должна быть девушка за секунду до изнасилования?
– Знаешь, что ломает жертв насилия еще больше? – спросил он, водя пальцами по моим складочкам. – Осознание, что они возбудились. Что им больно, но при этом нравится то, что с ними делают. Если жертва испытала такое и осталась жива, то потом ей подсознательно хочется повторения подобного акта. Чтобы все переиграть, чтобы отомстить или чтобы… еще раз получить это наслаждение.