Его королева драконов
Шрифт:
Март
Я только что сделала Кэлу минет за спортзалом.
Мы шли обратно на занятия, когда он остановился позади корпуса.
— Дэни…
— Что? — обернулась я.
Кэл стоял на месте и смотрел на меня со странным выражением лица. Я понятия не имела, о чем он думал.
— Что, Кэл? Выкладывай!
— Я тебя обожаю, — с улыбкой признался он.
Большинство девушек ответили бы великолепному мужчине равноценным признанием, верно?
Но не я. Нет, мои мысли носились кругами, и я не могла найти слов.
Он выглядел удивленным, но не спорил. Да и с чего бы ему возражать? В конце концов, парни есть парни.
Я вложила в минет каждую каплю своих сил, сердца и души. Я брала Кэла в горло глубже обычного, хотя мне до сих пор так и не удалось принять его полностью. Я лакомилась им и жадно сосала, пока он не вознаградил меня теплым выплеском.
Когда я закончила, Кэл поднял меня на ноги и, не потрудившись надеть штаны, крепко поцеловал.
Наконец оторвавшись от моих губ, он все-таки наклонился и надел джинсы.
— Значит ли это, что ты тоже меня обожаешь? — спросил Кэл, застегивая ширинку.
Все еще чувствуя во рту его вкус, я усмехнулась и кивнула.
— Обожаю, — сказала я, на деле чувствуя гораздо больше. — Но я попрошу тебя кое о чем.
— О чем?
— Я хочу, чтобы после занятий мы вернулись сюда, и ты оказал мне ответную услугу.
И Кэл оказал. Час спустя я лежала на земле, голая ниже талии и не замечавшая холода, в то время как умелый язык доводил меня до грандиозного оргазма. Подняв руку, Кэл прикрыл ладонью мой рот, заглушая стоны, но я лишь сильнее кончила и застонала громче.
Настоящее чудо, что никто не услышал меня и не пришел посмотреть, в чем дело.
Апрель
Я начинала беспокоиться. В следующем году Кэл должен был пойти в аспирантуру. Мне же до диплома оставалось еще два года. Когда мы подняли эту тему, он сказал, что подал заявки в шесть различных университетов и еще не знал, куда именно пойдет учиться. Мы уже решили летом выделить месяц, чтобы вместе заняться альпинизмом в горах Франции. Но что потом?
— Я ненавижу быть вдали от тебя, — сказал Кэл.
Вечером пятницы мы с ним обедали в ливанском ресторанчике. Вскоре я должна была уехать на выходные к родителям. Посмотрев на Кэла, я проглотила кусочек салата «Фатуш».
— Ужасно.
— Ты будешь скучать по сексу, — нахально добавила я.
— Прекрати. Я говорю не о выходных, а об аспирантуре.
Судя по тону, Кэл был серьезен. Заметив, что его гиро лежал на тарелке нетронутым, я положила вилку.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала, Кэл? Ты даже не знаешь, где будешь в следующем году, но точно не в Ок-Ридже. И честно говоря, после августа уже невозможно строить планы. Я боюсь, что ты уедешь, и «нас» не станет.
Потянувшись через стол, Кэл взял меня за руку.
— Ради девушки вроде тебя парень может взять на себя обязательства.
Что?
— Ты о чем?
— Не знаю, Дэни. Я определенно не хочу разрывать нашу связь.
Ну, твою мать. Теперь он решил довести меня до слез.
— Хочешь сказать, ты готов к обязательствам? Это большой шаг.
— Наверное, — Кэл запустил пальцы в волосы. — Если ты готова, то и я тоже.
Мы смотрели друг на друга секунду или две, пока он не понял, насколько неубедительно прозвучал его ответ.
— Да, я хотел сказать, что готов, — с тихим смехом перефразировал Кэл. — Я хочу этого. Я хочу тебя, — он крепче сжал мою руку. — Мы сможем продержаться два года, пока я не получу степень. Ну, знаешь, будем навещать друг друга во время каникул и на выходных, возможно, вместе проводить лето. Мы справимся.
Я хотела верить ему. Вот только была одна проблема. Он рассуждал об обязательствах, не о любви. Я чуть не попрекнула Кэла, но последнее, чего хотела — вытягивать из него три коротких слова.
— Детка, подумай об этом в гостях у родителей. На следующей неделе мы можем все обсудить. Но я хочу сказать: то, что между нами, стоит борьбы.
«То, что между нами»
Меня не устраивала его формулировка.
«То, что между нами» — это отношения, дурачок.
Так и называется, когда проводишь с кем-то время, отдаешь ему тело, отдаешь сердце.
Отношения.
— Хорошо, — ответила я, окончательно запутавшаяся.
Кэл высадил меня на вокзале. Он хотел подождать со мной на перроне, но я уверила его, что в этом нет никакой необходимости. Поезда моего направления часто задерживались, поэтому неизвестно, как долго пришлось бы ждать. Улыбнувшись, Кэл положил мою сумку и глубоко поцеловал меня. Он не ослаблял напора, и когда наши языки соприкоснулись, я застеснялась наблюдавших за нами людей. Но потом я потерялась в поцелуе, великолепном и набиравшем обороты.
Он воспламенял, и если возможно было так выразить любовь, именно ее выражал Кэл. По крайней мере, если он не мог облачить ее в слова, то хотя бы проявлял.
— Давай все обсудим после твоего возвращения, — прошептал он. — Если я тебя потеряю, никогда себе не прощу.
Невероятно трогательно. Я наблюдала, как Кэл дошел до своей машины и, помахав мне на прощание, уехал.
Мне хотелось окликнуть его и попросить остаться. Хотелось сказать, что я готова поговорить прямо сейчас, и мои родители подождут до лета. Но я промолчала, и несколько минут спустя приехал мой поезд, точно в срок.
Обычно поездка занимала три часа. Два из них я сидела на своем месте, думая только о Кэле и о его готовности держаться за «нас». По его словам, он хотел бороться на наши отношения и верил, что мы справимся, если оба постараемся.
«Если я тебя потеряю, никогда себе не прощу», — его слова крутились в моей голове наряду с воспоминаниями о жарком поцелуе.
Снова, снова и снова, пока меня не осенило, что я не хотела видеть семью на этих выходных. Я хотела провести их с Кэлом, обсуждая наше будущее.