Его кошмарная невеста
Шрифт:
— Бусинка подвела? — да, издеваюсь, знаю, но надо же его как-то расшевелить. — А я всего лишь нанесла розовое масло, смешанное с концентратом Света.
— Ты же нежить, — дошло-таки.
— Да, — согласилась я, возвращая пальчик на скулу, провела вниз по щеке к губам.
— Свет должен был тебя сжечь, — Рысёнок чуть повысил голос.
Начинаю понимать: я только что перечеркнула всё, во что он с пелёнок верил, чему его учили, как непреложной истине. Действительно, ему не до распустившей руки нежити.
— В малых дозах концентрат
— Зачем ты мне всё это рассказываешь? — новый вопрос прозвучал даже сурово, с упрёком.
Затем, чтобы ты нанёс первый удар. Не могу иначе. Есть, правда, вариант, довести себя до состояния голодного безумия, тогда мне станет без разницы, кого пить. Но ведь дел натворю, нельзя. К тому же есть в безумии черта, из-за которой не возвращаются.
— Я ведь обещала объяснить, почему я не стану доброй женой. Вот, выполняю обещанное.
Муж едва заметно кивнул.
— Это ты убила Пэрта Сонара?
— Да, — я нежно улыбнулась.
— За то, что он уничтожил тёмную жрицу?
Улыбаться расхотелось. Я чуть сжала русые пряди в кулак, на миг Рысёнок болезненно поморщился.
— За то, что он на моих глазах убил мою маму, моего папу. А потом и меня прирезал. Или не он лично… Их было трое.
— Крейс Бжерет и мой отец.
— Верно. Заплатить должны они и их потомки, — со вздохом сожаления признала я и отпустила пряди, убрала руку.
Ну же!
Сделай уже что-нибудь, ударь или обними, скажи, что мы найдём выход.
Выровнявшееся было сердцебиение у Рысёнка снова сбилось. Он глубоко вдохнул, выдохнул. Решение принято. Сейчас? Нет, снова вопрос:
— Рамса ты тронешь?
— Без веской причины не трону.
Рысёнок услышал то, что хотел, неожиданно скривился, будто внезапно ему стало физически очень больно, мотнул головой. Бей же, ну! Хватит тянуть, я устала и снова начала сомневаться, что готова заплатить за себя столь высокую цену. Сдаться так легко…
Муж качнулся всем телом на меня, резко, но при этом… бережно оттолкнул на кровать. Я даже не упала, а неуклюже опустилась в одеяло, тотчас перекатилась, подспудно ожидая свиста рассекаемого лезвием воздуха. Напрасные ожидания. Рысёнок вместо того, чтобы избавиться от тёмной твари, бросился прочь из спальни. За помощью побежал? Понимает, что один не справится? Да, этот момент я как-то упустила. Что он мне сделает голыми руками? Пусть кинжалом или мечом? Нежить выжигают пламенем.
Я медленно встала. Как-то всё наперекосяк пошло, неправильно. Спохватившись, метнулась в гардеробную, сорвала тёмный мужской плащ, накинула на плечи. Не белым же бельём на улице светить. И бросилась догонять. Отряд нежитебойцев в семейных разборках явно лишний.
Выскочила в коридор, прислушалась. Слуга спит в своей комнате, больше никого, Рысёнок успел удрать. Да, небольшая фора у него была. Не жалко — далеко ему не уйти. Я плотно закрыла за собой дверь спальни, спустилась по лестнице на первый этаж, попробовала воздух.
Следующий глубокий вдох я сделала уже на улице. Чутьё говорило, что муж рванул направо. Я плотнее запахнула плащ и припустила следом. Взяла сразу резвый темп, но не запредельный. Догнать слишком быстро я не хочу. К тому же я поняла, что муж не побежал до конца улицы, а свернул в проулок. Запутываем, милый? Да, мне нравится, продолжай.
Хищная часть меня ликовала. Играть с жертвой в догонялки — это так вкусно. Ещё один поворот. Я слегка поднажала. Игра игрой, а допустить встречу с соратниками свёкра я не могу. Да и не игра это никакая. Умом понимаю, что всё плохо, и я по-прежнему в тупике, но инстинкты поют. К.н.и.г.о.е.д. нет
Я не стала протискиваться в очередную щель, забралась на крышу здания, перепрыгнула на следующую, добежала до края. Ну вот, догнала. Рысёнок был внизу. Обернулся назад, не догадываясь посмотреть наверх. Я невольно облизнулась.
Рысёнок побежал дальше по прямой. Что же, так даже лучше, я обгоню поверху и встречу. Или попугать немного ещё? Мелькнуть тенью, зловеще рассмеяться, тронуть за плечо и вновь пропасть? Хочется. Но нельзя. Нельзя становиться беспричинно жестокой тварью. Поэтому я просто и скучно перехвачу Рысёнка, скажу ему, что бежать — плохая идея. А потом? Потом я уволоку его в какую- нибудь нору, запру на время, доберусь до двух оставшихся убийц моей семьи, выполню, что хотела, вернусь к мужу, выпущу и пойду сдаваться богине. Больно признавать, но что есть, то есть. Я проиграла. Для тёмной жрицы я оказалась слишком мягкотелой и, даже побывав за гранью, не сумела перекроить себя.
Погоня утратила остатки иллюзорной притягательности, инстинкты притихли. Я расчётливо помчалась, перепрыгивая по крышам. Свист ветра в ушах, запредельная, недоступная живым скорость. Я остановилась через две минуты — достаточно. Выбрала дерево, перебралась на не самую тонкую горизонтальную ветку, легко сохраняя равновесие, дошла до ствола и быстро спустилась на землю. Рысёнок, ау. Траш.
Муж по-прежнему никуда не сворачивал. Видимо, подумал, что я его потеряла. Придётся разочаровать. Я спокойно выбрала место для засады — очередной проулок. Рысёнка я чувствовала, слышала. Муж быстро приближался. По человеческим меркам быстро. И ведь почти не запыхался. Ему оставалось до меня несколько шагов. Два. Один. Я выскользнула из укрытия.
Рысёнок налетел на меня. Не смог затормозить.
Я поймала мужа в объятия, пользуясь его же разбегом, развернула, втолкнула в проход между зданиями. Случайные зрители нам не грозят. Обычно барышень в подворотнях зажимают… Инстинкты вновь проснулись. Хочу! Не удержавшись, запустила руку под его рубашку, нежно провела по идеальной коже, остановила движение, и теперь сердце Рысёнка билось мне в ладонь. А можно я поцелую?
Рысёнок моих восторгов не разделял. Он устало сполз по стене на мостовую.