Его личная игрушка

Борисова Алёна

— Пришлось взглянуть на внуков и вымаливать прощение у тебя, дочка. — он неожиданно падает на колени и начинает плакать. — Прости меня, дурака старого. Я всю жизнь тебя обижал, не любил, а потом

просто прогнал из дому. — смотрю на него и вижу старого немощного старика. Сердце кровью обливается, из глаз текут слезы. Я сажусь на корточки и поднимаю отца на ноги. Его руки морщинистые худые руки трясутся, когда он берется за бадик. — Дочка, прости меня, пожалуйста. Я готов всю жизнь умолять тебя, только не прогоняй.

— Перестань. — всхлипываю, вытирая мокрые щеки.

— Марат и ты меня прости, я ведь такой сволочью был раньше. Простите меня, умоляю. — вытирает платочком слезы. — Я ведь умру скоро, а так и не попросил прощения за всё. Всё своё имущество я переписал на мальчишек, Ева. Пусть мои внуки знают, что у них был дед, который осознал свои ошибки слишком поздно.

— Папа, перестань. — не выдерживаю и обнимаю его.

— Ева, дочка, прости меня, пожалуйста. Я всё осознал. Ты у меня такая умница родилась, красавица, а внуков-то каких родила. Я никогда

не был для тебя хорошим отцом, но позволь хотя бы последние месяцы провести с тобой и твоей семьёй? Я готов хоть на что, только не прогоняй. — он достал из кармана листок бумаги и протянул Марату.

— Он действительно перевел всё своё имущество на Глеба И Мишку. — сказал Марат, прочитав документ.

— Папа, не нужно было. Я тебя прощаю и нам не нужны твои деньги. Главное, что ты здоров и всё понял.

— У меня рак, дочка и осталось мне немного уже. Кроме тебя у меня никого нет. Я люблю тебя и всегда любил, просто был козлом и эгоистом.

— Поехали домой, мальчишки покажут тебе свои игрушки. — я улыбнулась отцу и из его глаз выкатились слезы счастья. Марат помог дойти ему до машины, и мы поехали домой.

Через два года отец умер, а у нас родился ещё один мальчик. Глеб с Мишей так привязались к деду, что попросили назвать брата Сергеем.

Пройдя множество препятствий, счастье тебя найдет и всё хорошее умножит на двое…

Конец