Его любимая крошка
Шрифт:
— Вам нельзя входить в дом. — невольно отступив под тяжелым взглядом, менее уверенно повторил Михаил. — распоряжение хозяина.
— М-м… — с видимым спокойствием протянул Руслан, оглядел улицу, и, повернувшись к охраннику, похлопал по плечу. — ты извини, если что… Ничё личного, Мишаня.
Весьма ощутимый удар в солнечное сплетение выбил у парня из легких воздух, он согнулся пополам, беззвучно раскрывая и закрывая рот, но отреагировать не успел, вторая зуботычина отправила его в легкий неглубокий нокаут. Его отбросило к воротам, и Миша, пытаясь
Соколов взбежал на крыльцо, толкнул дверь и вошел в холл. Крошка замерла на предпоследней ступени, но, увидев, что это он, понеслась к нему. Он распахнул объятия, и она повисла на нем, обхватив ногами и сомкнув руки на шее. Долгий поцелуй заставил его ощутить легкое возбуждение, а Алиска не унималась, зарылась пальчиками в кончики волос, и снова прижалась к его губам, страстно терзая.
Сейчас ему хотелось, чтобы весь мир катился к чёрту, и никто бы не помешал им побыть вдвоем. Он соскучился по Алисе, по её нежной улыбке и озорному смеху, по её поддразниваниям и сладкому запаху.
— Пойдём, погуляем, — шепнул в перерывах между поцелуями, и она выдохнула ему в губы:
— Похищаешь меня? Дед запретил нам встречаться, я сказала, что этого не будет.
— Я знаю, маленькая, — поставив её на ноги, обнял за талию двумя руками. — ты знаешь, что я не хочу враждовать с твоим дедом, но он не оставляет мне выбора. Если ты хочешь быть со мной, мне по хуй на все запреты. Не передумала ты выходить замуж за меня?
— Размечтался! — фыркнула девушка, глядя ему в глаза влюбленным взглядом. — ну, чё стоишь, давай, кради меня! Я тебя с самого утра ждала.
Он улыбнулся, оттеснил её к перилам, и склонился, нетерпеливо целуя в шею. Лиска мстительно просунула колено меж его бедер, потерлась, ластясь, как кошка. Рус скрипнул зубами, и она рассмеялась.
— Я знаю, куда мы поедем! — оттолкнув любимого, воскликнула девушка.
— Кажется, я догадался. — криво усмехнулся он, следуя за ней к двери. — опустошать модные бутики?
— Ну-у, почти! — таинственно заявила Алиса, выскочив на крыльцо, оглянулась, и подмигнула мужчине. — у нас же свадьба скоро, да, Соколов? А у меня еще нет платья, туфель и фаты! Только тебе нельзя видеть свадебный наряд, понял? Говорят, примета плохая.
— Так на кой чёрт я с тобой?
— Отвезешь сначала в школу, у Настьки как раз должны последние уроки щас идти, а потом подбросишь нас в салон. — Алиса умолкла, застыв у ворот, и воззрилась на бледного, державшегося за живот Михаила.
Охранник страдальчески морщился, сидя на корточках, а при виде внучки босса неловко отпрянул в сторону, вытаращив глаза.
— Э, а ты куда? Григорий Иванович велел тебя никуда не отпускать!
— Ага, ты еще ремень возьми и в угол меня поставь. На горох. — издевательски парировала она, и с подозрением посмотрела на Руслана. — чё это с ним? Ты приласкал?
— Поздоровались слишком пылко. — хмыкнул он, и, наклонившись к Мишке, тихо добавил, — спокойнее будь, дружок,
— Я тебя догоню, — говорит Руслан, когда мы выходим из машины, и достает из кармана телефон.
Двери свадебного салона распахнуты, сквозь прозрачные вторые я рассматриваю большой зал в бежевых тонах, выставленные в витринах манекены, наряженные в классные платья. Настюха со мной поехать не смогла, у неё дополнительные занятия — конец четверти на носу. Жаль. Придется самой разбираться, в чём я буду одета в самый счастливый день моей жизни.
— Руслан! — капризно надув губы, дергаю его за рукав куртки, и он, прикрыв динамик ладонью, торопливо произносит:
— Да, малая, щас… Дай мне пару минут, иди, поброди пока по магазину.
— Ну, и кто это? — требовательно спрашиваю, толкнув его в плечо.
Меня глодает сомнение, уж не эта ли мымра крашеная ему названивает! На лице Соколова понимание моего скверного настроения, и он улыбается.
— Это Дэн. — и, чмокнув меня в нос, отворачивается, чтобы снова трындеть с Оленичевым.
Тут-то и замечаю несущуюся прямиком сюда белую иномарку. Вроде бы ничего особенного, может, пьяный водитель, или просто отчаянный гонщик, как Борька? Но в груди сжимается, краем глаза вижу, как опускается боковое стекло, и, споткнувшись, срываюсь с места.
— Руслан! — дико ору, подскакиваю к нему, вцепляюсь в него, и пытаюсь еще что-то сказать, а он, в недоумении на меня взглянув, неожиданно толкает вправо, и, оттеснив за угол салона, ныряет следом.
Короткие хлопки смешиваются с шумом улицы, поливает по окнам очередь пуль, и осколки с оглушительным звоном сыплются на землю. Меня трясёт, дрожат руки, а Руслан, метнувшись ко мне, хватает за плечи.
— Иди ко мне, моя хорошая… Иди ко мне… испугалась? Ну, всё, всё, тише, — поглаживает судорожно по голове, прижимает к груди, и неистово целует в висок.
Божечки, это ведь его… Его хотели убить?!
Первый шок проходит, но я не в силах разжать пальцы, вцепившиеся в куртку Руслана, и только его побледневшее лицо приводит в чувство. В потемневших глазах столько тревоги за меня, что я нервно роняю.
— Всё хорошо со мной… Не успела разглядеть, кто это был.
— Идем-ка…
Крепко сжав мою ладонь, увлекает к машине, усаживает на сиденье, и, наклонившись, произносит:
— Сиди тут, мне надо брякнуть кое-кому. Я быстро.
Бесцельно блуждаю взглядом по улице, у салона суетятся люди, кто-то успокаивает продавщицу, а она в истерике машет руками, указывая на разбитые стекла и пробитые насквозь манекены. Сейчас сюда съедутся менты, и я торопливо зову Соколова, который стоит чуть поодаль, импульсивно жестикулируя и кому-то что-то вдалбливая по мобиле.