Его любимая зараза
Шрифт:
Услышав короткие, отрывистые звуки родного наречия драконов, я насторожилась, снова забыв, как дышать.
Вспыхнувшая было надежда избавиться от всего этого дурдома с днем сурка и адской петлей лично для меня, угасла вновь. И на сей раз без права на воскрешение — вместе с ней, на моем персональном душевном кладбище, похоже, прикопали и штатного некроманта. Ибо серебряного пятилистного клевера — амулета переводчика, подаренного Алантаной — на моей шее не оказалось!
Видимо потеряла, пока неслась через самую чащу
— Non. Illa timere vos, — тем временем отрицательно качнул головой дракон, еще не понимающий, какая буря эмоций меня настигла.
— Illa in periculum.
— Sic, — насмешливо парировал Аарахарн, уверенно расправляя плечи. — Et venit a te.
— Mendacium6, - голос Князя звучал еще резче. Сухо и недовольно, заставляя меня только сильнее вжаться в спину золотого ящера. — Ego nunquam tactum eius.
— Да неужели? — иронично фыркнул Архан, неожиданно перейдя обратно на всеобщий, что означало только одно. Он хотел, чтобы я услышала. — Уже тронули, Ваше Темнейшество.
И тут я резко поняла, о чем вообще шла речь. Меня снова начало потихоньку потрясывать…
— Ты не понимаешь, — отрезал Темнейший, и я снова вздрогнула от знакомых интонаций в его голосе. Их я слышала всего пару раз, но, к своему несчастью, крепко успела запомнить. Таким холодным тоном он говорил, когда шутки уже кончились. — Она в опасности.
— Вот как, — иронично вскинул брови золотой дракон, явно не собирающий меня уступать даже гораздо более сильному противнику. — И в какой же?
— Еrat duxit in captionem, — отрезал кицунэ, снова переходя на драконий столь легко и непринужденно, будто он являлся его родным языком. — Velum erat illecebra. Llla gerens damnant armillam. Tu intelligere quid est quod dicit.
И я никак не ожидала, что дракон неожиданно окаменеет, резко напрягая спину. А голос его вдруг станет глухим и безжизненным:
— Llla victima.
— Sic, — подтвердил его слова Князь, пока моя душа испуганным зайцем металась в панике, не желая признавать действительность. Кажется, они договорились… И очевидно, не в мою пользу! — Vos have ut adepto eam ex hic. Statim. Illa non veni mecum.
— Аарахарн, что происходит? — всем своим нутром чуя, как что-то пошло не так, задала я вопрос севшим голосом.
И никак не ожидала, что дракон развернется, неуловимым жестом перехватывая мои запястья, мягко улыбаясь при этом…
Но в золотистых глазах его бушевала буря:
— Мое солнце и звезды, прости меня. Но ты возвращаешься в академию.
— Что? — резко отпрянула я, пытаясь вырвать свои запястья из его некогда дружеской хватки, ставшей в один момент железными, заколдованным кандалами. — Нет!
— Прости, Лесёнок, — покачал головой Архан. — Так действительно будет лучше. Я всё объясню. Потом.
И вместе с тем, как вокруг взметнулась сырая, темная сила, в моей душе оборвались невидимые струны, которые еще
За один день меня предали дважды.
И у меня даже слез не осталось. Их просто не было — обида каленым железом выжгла все дотла, оставив после себя только привкус разочарования на языке. Всё, на что меня хватило, это бессмысленно прошептать, прикрыв глаза:
— И ты, Брут…
И драконья магия, которую мне не преодолеть, выкинула нас обоих из глубин Забытого Леса прямо в кабинет директора академии имени Великого Темного Князя.
Глава 5
Первым звуком, прозвучавшим в строгой, лаконичной обстановке, не лишенной, впрочем, некоторого изящества, стал мой крепкий, хлесткий удар по охреневшей драконьей морде.
Я не сдержалась. Не смогла.
Просить Аарахарна объяснить хоть что-то, умолять вернуть меня обратно, требовать извинений… М-м-м, нет.
Я была в ярости.
А вот золотой дракон, напротив, невесело хмыкнул, не поднимая на меня взгляда:
— Что ж, наверное, я заслужил. Но поверь, Лесёнок, так нужно. А сейчас я должен идти — моя помощь нужна Князю.
И растворился в паутине магических переплетений, унося свою чешуйчутую задницу куда подальше. Вот так вот просто, легко и играючи, будто ничего страшного не произошло!
А у меня сил даже смеяться над этим не было. И всё, на что меня хватило — молча, зато от всей души пнуть первый попавшийся предмет интерьера. Невысокий стул с резной спинкой красиво отлетел и с хрустом врезался в крепкий, полированный дубовый стол. Дерево, естественно, не пострадало, и я рыкнула от бессилия — громко, болезненно, как раненный зверь, отчаянно жалея, что не могу разнести всё в пределах этого кабинета.
У меня на это просто не хватит сил.
— Эффектное возвращение, Сомелье, — послышался за моей спиной тихий, знакомый женский голос. Мне даже оборачиваться не стоило, безмятежные, в меру ядовитые интонации своего белокурого куратора я признала сразу. — Где ты была?
Я даже отвечать не стала. Только медленно, с нажимом, основанием ладони провела по лбу, и устало опустилась на второй стул, стоящий рядом. Смотреть по сторонам, оправдываться или тупо устраивать разборки, у меня не осталось нервов.
— Приветствую, магистр Тиас, — сухо усмехнулась, опираясь руками о колени. Смотреть в глаза магичке не было ни сил, ни желания. И вовсе не по причине мирно дрыхнущей совести. Я просто боялась увидеть в них свое жалкое отражение. — Давно не виделись.
— Как по мне, еще бы столько же ее не видеть, — раздался вдруг еще один голос, незнакомый, грубый и мужской. Вслед за ним отчеканила дорожка уверенных, тяжелых шагов, и в поле моего зрения показались мускулистые ноги в высоких сапогах. — Ну, и? Где ты была?