Его мишень
Шрифт:
Все происходящее напоминало какой-то сюр, я абсолютно ничего не могла понять. И когда Свят постучал в дверь ванной, готова была провалиться со стыда.
Запустив его внутрь, села на бортик ванной и промокнула покрасневшие веки полотенцем.
— Извини, я не понимаю, что с ней, почему она так странно себя ведет. Может, у нее внутричерепное давление или мигрень, или что-то еще… Прости. Мне дико стыдно.
Он, чуть подвинув меня бедром, опустился рядом.
— Вы редко видитесь, да?
— Да, очень.
— Я заметил.
— Прости пожалуйста, я правда не знаю, как это все прокомментировать… — я впервые при нем расклеилась, от чего чувствовала себя еще гаже. — Завтра наберу тете Гале, она наш местный терапевт, может, пропишет ей что-то, назначит какое-нибудь УЗИ… Ты прочитал документ?
— Да. Как я и думал, это черные риэлторы. Работают по накатанной схеме: находят одинокую пожилую, желательно больную женщину, обрабатывают ее и обманным путем заставляют подписать дарственную на квартиру.
Я всхлипнула и подняла на него ошарашенный взгляд:
— Моя мама не пожилая еще, ей всего шестьдесят семь! И она не больная! Да, с ней происходит что-то странное, но…
— У нее Альцгеймер, Ангелин, — перебил меня он, пронизывая серьезным взглядом. — Поэтому она все путает и забывает. Я почти сразу понял. Ты не знала?
Знала ли я? Да ни черта я не знала! Даже помыслить о таком не могла!
Меня отчаянно затрясло, и Свят, успокаивая, положил руку на мое плечо.
— Мы мало общались с ней в последние два года, чаще по телефону… Она могла сказать что-то не то, но я думала, просто возраст, мало ли. А когда виделись весной, она вроде бы была нормальной…
— Эта дрянь прогрессирует очень быстро, к сожалению.
— А откуда ты все это знаешь?
— Помнишь, я говорил тебе о бабушке?
— Которая работала в столовой мэрии и научила тебя готовить?
— Да, о ней. Так вот, несколько лет назад у нее началось то же самое. Так что вряд ли я ошибаюсь.
Я не могла поверить в то, что он говорит. Просто не могла! Моя мама, бухгалтер со стажем, умная женщина — и Альцгеймер, болезнь пожилых и немощных?..
— Она же еще не старая… — по щекам скатились две горячие слезы. — Почему, откуда…
— Бывает и такое, ничего не поделаешь.
Я уткнулась лицом в ладони и заплакала. Все мои недавние обиды ушли, словно их и не было, сознание заволокло мощнейшим чувством стыда.
А ведь я даже не знала… Не почувствовала.
Может, она и избегала меня как раз потому что не хотела, чтобы я догадалась? Ведь именно она настояла на том, чтобы минимизировать встречи.
— Это как-то лечится? — подняла на него зареванное лицо.
— К сожалению, нет. Есть поддерживающая терапия, но окончательно избавиться, увы.
Не думая, как это будет выглядеть со стороны, я уткнулась ему в плечо и продолжила рыдать. Он гладил меня по спине и молчал,
— Если хочешь, я могу связаться с пансионатом, где находится моя бабушка.
— Дом престарелых? — ужаснулась я. — Ни за что!
— Да какой дом престарелых, ты там была? Бассейн, массажисты, современная терапия. У них там даже дискотека есть и концерты, настоящие звезды приезжают. Считай курорт. Пойми, оставаться таким людям одним небезопасно, сама видишь. Они же доверчивыми становятся, как дети. И дом ненароком могут спалить. Или вон, подарить.
— А с квартирой что, кстати? Она действительно ее подарила? — я снова всхлипнула.
— Я взглянул одним глазком и даже без юридического образования вижу, что договор составлен черт-те как. Оспорить такой раз плюнуть, дело пары часов. Ну и леща бы хорошего не помешало…
— Ну кто бы сомневался… — даже в таком состоянии я не смогла не улыбнуться.
— Сейчас наберу одному человечку, он шарит, завтра утром будет здесь. Не волнуйся, ну ты что, все ок будет, — он улыбнулся, и я меня захватило чувство такой всепоглощающей благодарности…
— Спасибо тебе, Свят, правда. Если бы не ты, я… не знаю, я бы чокнулась здесь от всех этих новостей. Даже не представляю, как тебя отблагодарить.
— Может быть… — и опустил взгляд на мою грудь.
— Ты издеваешься?
— Тогда хотя бы зачет автоматом?
— Нет!
— Я так и думал.
Размазывая сопли и слезы я рассмеялась, но смех был больше похож на истерику. Новость просто выбила меня из колеи, нужно было время, чтобы осмыслить случившееся.
Да, будет непросто, но ведь мы справимся? Тем более Свят говорил, что этот пансионат очень хороший…
— Геля, Святослав, поздно уже, идите спать, — постучала мама.
Я быстро вытерла слезы и, нарисовав улыбку, открыла дверь. Все недопонимания, что были между нами раньше исчезли, будто их и не было. Я смотрела на свою маму и понимала, что нужна ей сейчас как никогда.
— Ну и чего смотришь? — спросила она. В эту минуту она была собой. — Двенадцатый час, между прочим. Я вам там в твоей комнате постелила.
Не совладав с порывом, я обняла маму и прижала к себе крепко-крепко.
— Гель, ты чего это?
— Я так тебя люблю, мам. Все будет хорошо.
— Конечно, будет, — проворчала она, но по-доброму. — Идите, давайте-давайте. Святослав, — выглянула из-за моего плеча, — ты мерзляк? Одеяло потолще принести? У нас ужас как дует, первый этаж.
— Не, я закаленный, теть Надь. Да и кто знает, вдруг вообще ночью будет жарко, — развязно мне подмигнул, и я одарила его грозным взглядом.
— Хороший у тебя мальчик, Геля, вот хороший! Не то, что тот твой был… Как его там звали? Егор? Или подожди… забыла…