Его море
Шрифт:
– Я все слышу. Это как… Не жужжание мухи за окном или чье-то дыхание, а что-то внутри меня. Появилось минуту или две назад и не отпускает.
– О чем ты?
Анис не сразу осознает, что его объяснения похожи на бред наркомана, словившего очередной приход. Пытаясь восстановить дыхание, он вымученно улыбается и часто моргает. Глеб больше интуитивно, чем по необходимости прикладывает ко лбу друга теплую ладонь, пожимает плечами и, ничего не говоря, продолжает смотреть с беспокойством и тревогой.
– А
Резко встав со стула, Анис опускает голову и дает себе пару секунд, чтобы собраться с мыслями. В голове не просто бардак, а полный хаос: не осталось ничего, кроме стандартных фраз, навечно въевшихся в подкорку мозга.
– Я все объясню потом. Мне нужно на свежий воздух.
Глеб разворачивается, собираясь составить компанию, но Анис жестом просит его остаться. Он хочет побыть наедине с самим собой. Если, конечно, сейчас это возможно.
Друг соглашается не сразу, но тут раздается неожиданным звонком от жены. Глеб слишком хорошо знает, что даже один пропущенный от нее вызов не сулит ничего хорошего, а потому отвечает незамедлительно, большими шагами направляясь к курилке.
Впервые Анис жалеет, что не курит. Больше всего ему хочется черкануть спичкой и, подпалив сигарету, сделать глубокую первую затяжку. А после кашлять надрывно и без остановки, выплевывая ненужный никотин.
– Тебя бы из головы выплюнуть!
– А чего так не смело? Прокричи это, чтобы все слышали, может и сработает.
От осознания происходящего у Аниса потеют ладони и он, не думая, вытирает их о рабочие штаны. В голове неоновой строкой проносится банальное «почему именно я?», но на этот вопрос у меня, к сожалению, нет ответа, который мог бы его устроить.
– Просто так вышло. У меня не было выбора «ты или кто-то другой». Разве что «ты или никого вообще». Конечно, у меня было какое-то представление о тебе – трудно не заметить то, с чего все начинается.
– Издеваешься?
– Нет. Зачем мне это?
Анис ничего не отвечает, но злится. Ему кажется, что над ним смеется его же подсознание или внутренний голос. Больше всего его пугает, что это может быть голос совести и теперь ему точно не жить спокойно, утопая в упреках за все неискренние поступки и мысли.
– Об этом можешь не беспокоиться. Уж кем-кем, а к совестью я не являюсь точно.
Оглядываясь по сторонам, Анис с облегчением замечает, что кроме кучки выпивающих бомжей на другой стороне дороги и прогуливающего школу мальчишки, поблизости больше нет людей. Вряд ли кого-то вообще может привлечь разговаривающий с собой мужчина – все уже давно привыкли к беспроводным наушникам и сами бы нашли логическое объяснение происходящему.
До последнего надеясь, что голос в голове – это всего лишь слуховая галлюцинация на фоне сильной усталости и постоянной бессонницы, Анис долго думает, стоит ли ему вступать в диалог со мной?
– Стоит!
«Замечательно! – Думает Анис. – Я еще ничего не сказал, а мне уже ответили!»
Напряжение наконец-то понемногу спадает. В конце концов, не так страшно, когда тебе отвечают. Куда страшнее, когда тебя не слышат.
– Исчезни, – тихо, на грани слышимости просит Анис. – Мне никогда не хотелось быть особенным и уж тем более сумасшедшим. Обычные люди не слышат в своей голове чужой голос. И, кроме того, что ты говоришь со мной, ты еще и описываешь все, что я делаю. Я улыбаюсь, сажусь или встаю и слышу, как ты дублируешь словами мои действия. Это ненормально, – боясь перейти на крик, Анис ненадолго замолкает. – Вот об этом я и говорю: «боясь перейти на крик, Анис ненадолго замолкает» – зачем это говорить?
– Но разве это не так? Ты и правда боишься перейти на крик и поэтому замолкаешь.
– Так, но я и сам знаю, что делаю! Тебе не нужно говорить об этом.
– Смело, смело.
Понимая, что слабое желание общаться со мной быстро пропало, Анис хлопает дверью, возвращаясь в автосервис. Кому-то нужно остудиться и понять, что невозможно скрыться за дверью от того, кто находится внутри него самого.
Чтобы перестать слышать противный… Противный? Голос, Анис хочет спрятаться в своем воспоминаниях, но сильно заблуждается, думая, что сможет оставить меня на задворках сознания.
Он закрывает глаза, и я вместе с ним переношусь в недалекое прошлое. Передо мной симпатичная девушка. Расчесывая волосы, она фальшиво напевает мотив рождественской песни и, подставляя лицо теплому свету, наслаждается лучами утреннего солнца. От слабого ветерка тюль, заправленный за батарею, пузато надувается и защищает квартиру от вездесущего тополиного пуха. Одна лямка ночной сорочки спадает с плеча. Заметив это первым, Анис аккуратно возвращает ее на прежнее место. Он еще сонный и по-утреннему ленивый. Совершенно не хочет вставать с кровати, но, все же преодолев себя, пододвигается ближе к девушке и утыкается носом в ее коленку.
Воспоминание пропадает резко, оставляя Аниса наедине с тяжелой, гнетущей досадой. Чертыхнувшись, он раздраженно выдыхает, понимая, что спрятаться от меня не получится. Потому, наверное, его мозг понемногу принимает тот факт, что мысли, и, возможно, всю свою жизнь теперь придется делить с кем-то эфемерным. Это так сильно раздражает, что Анис хочет на время выйти из своего тела и оставить его чужому голосу.
– Отдать свое тело? – Шепчет, едва шевеля губами. – Может, ты демон?
– Что? – Искренне удивляюсь, не понимая, как до такого вообще можно было додуматься. – Я же не управляю твоим телом. Я всего лишь наблюдатель, которому немного скучно здесь, – еле слышно. – У себя.