Его несломленная соседка
Шрифт:
– О, Сергей. Не ожидала вас здесь увидеть! – удивленно вскинула бровями девушка.
Она была в белом халате и стояла за стойкой.
– Я сегодня за администратора, - пояснила Марина.
– Тебе Гена не говорил, что я приеду? – решил уточнить, надеясь поговорить с ними отдельно.
– Нет. Что-то случилось? Как Машка?
– Вот о ней я и хочу поговорить.
По лицу Марины заметил, что ее напрягла моя интонация. В глазах появился интерес, смешанный с сомнением. Она будто решает для себя: быть со мной честной или соврать.
– Ты знаешь, кто такая Спиридонова Надежда?
Марина замерла. Знает.
– А почему ты спрашиваешь о ней? – сдавленно, поскольку волнуется, от переживаний даже на «ты» перешла.
– Мы ее задержали.
– За что? – в глазах удивление, неподдельное.
В этот момент вышел из кабинета Гена. Я был здесь в первый раз, но он был тоже в белом халате, вытирал полотенцем руки. Наверное, за дверью была операционная.
– Привет соседям!
– все подшучивал Геннадий.
Мы пожали друг другу руки, но я, не отпуская его, спросил:
– Кто. Такая. Спиридонова?
Гена тоже напрягся, но потом нашелся:
– А Маша что говорит?
– А Маша ничего не говорит. И заявление на нее писать не хочет, - я не сводил взгляда с Гены, пытаясь разгадать загадку.
– Вот, значит, и мы не знаем ничего, - выпалила Марина. Сразу видно, что вся троица вместе росла.
Я не успел возразить, как Гена перебил меня:
– За что Маша должна написать заявление? Что сделала Спиридонова?
Все это время я держал его за руку. Она немного начала трястись. Перевел взгляд на Марину. Та слегка побледнела. Губы посинели.
– Вы не в курсе? Она плеснула в нее кислотой. В тот день, когда отвезла вам сбитыша. Которого мы вместе прооперировали.
Марина с Геной переглянулись. Затем оба поджали губы и посмотрели вновь на меня.
– Так, ребят, давайте начистоту! – я отпустил Гену, и начал закипать.
– Давай! – внезапно выпалил Гена. Я убивал его своим взглядом. – Что Маша говорила тебе о своих родителях?
Я осекся.
– Что они архитекторы. Работают в…
– Подожди, дай угадаю! – вклинилась Марина. – Они работают в стране на букву С?
– В Саудовской Аравии…
Ребята синхронно хмыкнули.
– Мда, даже с тобой Маша не изменила легенду.., - причмокнув, пробормотала Марина.
Теперь они смотрели на меня с осуждением. Будто я чего-то должен был знать, но не знаю.
– Поясни, - обратился к Марине.
– Маша давно придумала легенду о родителях, будто они архитекторы и живут заграницей, - начал пояснять четко Гена. – Но чтобы не запутаться, она называет страну на первую букву имени ее нового парня. Ты Сергей. Значит, родители в Саудовской Аравии. Ты же никогда их не видел? Не слышал… Даже не слышал, как она с ними общается.
Черт. А ведь и правда… Я только от Машеньки слышал, что она разговаривала с родителями. Что у них все неплохо, но приедут они нескоро. С ее только слов знал, что она общается с ними по видеосвязи. И якобы они хотят со мной
– А на самом деле.., - я боялся услышать правду.
– А на самом деле мы трое выросли в детском доме, - отрезала Марина. – Нет у нас родителей! И не было никогда.
– А…
– А Спиридонову за что все-таки задержали? – перебила меня Марина, когда я хотел спросить, при чем здесь тайна рождения моей очаровашки. Она смотрела на меня с осуждением и даже с какой-то ненавистью.
– Она избила ребенка на детской площадке. Они мешали ее мужу отдыхать, - еле ворочая языком, стал пояснять.
– Классика, - хмыкнул Гена.
– Запомни, - начала Марина, буравя меня глазами, - жизни Маши угрожает СпиридонОВ. Это ЕГО Маша засадила десять лет назад. Это ОН в зале суда кричал, что вернется и убьет ее без всяких прилюдий. Это ОН должен был позавчера откинуться. И, видимо, откинулся.
– Кто такой Спиридонов?! – уже крикнул, поскольку стал беситься от медленно поступающей мне информации.
– Физрук детдома, - коротко ответила Марина.
Я даже не успел спросить, за что его засадила Машенька, как ко мне подлетел Гена и схватил двумя руками за ворот рубашки.
– Ты… Ты рядом с ней зачем крутился?! Чтобы в нее кислотой плескали?! Чтобы ей сейчас там эта мразь кости ломала?! – Гену понесло, он тряс меня с довольно сильной хваткой.
– Прекрати! – расцепила руки Гены Марина.
Она посмотрела на меня, тяжело дыша, поскольку ей пришлось приложить немало сил, чтобы отцепить от меня своего ботаника. Я и не подозревал, что в нем может быть такая сила.
– Они знают, где она живет. Машку нельзя сейчас одну оставлять! – последнюю фразу я уже слышал плохо, поскольку вылетел из клиники, давно поняв это.
Я мчался домой. К нам домой. По пути несколько раз набрал Машу, но она не отвечала. Гудки были, но трубку не берет.
– Товарищ полковник! – крикнул я в трубку, набрав отдел. – Спиридонов грозился убить Машеньку! Она трубку сейчас не берет! Я еду домой!
– Мы тоже к вам едем, - жестко и тихо ответил начальник.
Я влетел на этаж, не пользуясь лифтом. Никакой отдышки, никакой усталости.
Постучал в дверь. Давай же, Маша, открывай…
Но за дверью не слышно ничего. Абсолютно.
Как бы не сбежала…
Я открыл дверь своим ключом, но она не поддалась. Цепочка…
С каких пор? Боится?
– Маша! Маша, открой мне!
За дверью тишина.
Заметил сквозь щель на полу осколок разбитой вазы с фруктами. Локтем вдавил в цепь и выдрал ее. Передо мной предстала картина, от которой перехватило дыхание.
Ваза с фруктами разбита, фрукты раскатились по полу. Стулья барные перевернуты. Диван немного сдвинут. На нем дорожная сумка с вывалившимся содержимым. Горшок с цветком, стоящий в углу около панорамного окна, перевернут. Створка окна открыта, в квартире холодно. Все-таки ноябрь.