Его невеста
Шрифт:
– Эмиль, – я задыхалась от этой радости. – Ты пришел…
Не сумев сдержать порыв, я вцепилась зубами в колющую щеку и застонала от наслаждения. Эмиль обнял меня обеими руками – так плотно, что мы чувствовали дыхание друг друга.
Сладко ныло сердце, а я боролась с желанием крепче стиснуть зубы. Не хочу отпускать. Не хочу. Я так зажмурилась, что заболели веки.
Эмиль сделал еще несколько шагов, упал на колени и мы повалились на пол. Крепкие челюсти сжались на плече – не прокусывая, но хватка была глубокой. Он хрипло застонал – так мощно, что
Не важно, что было. Ради чего стоит жить – это колючее ощущение щетины на моем языке. Я обхватила коленями его бедра, а ногти все тверже впивались в затылок, словно я перестала владеть телом – оно жило своей жизнью, причиняя ему боль.
Люби меня, Эмиль. А я буду любить тебя.
Прямо сейчас.
Глава 56
Мы сплелись в плотный клубок на полу, бросив оружие.
Эмиль отпустил плечо, и горячий рот оказался на губах. Поцелуй – глубокий и полный стихийной страсти, длился на одном дыхании. Он напирал, пока к выдоху не примешался стон. Я очень была ему нужна: ненасытному от одиночества и одурманенному триумфом победы.
Локти очутились по обе стороны от моей головы, ладонями Эмиль обхватил мой лоб, удерживая для ласк. И пьянея от его поцелуя, я поплыла, как тающая восковая свеча.
Он что-то прошептал о любви – о моей. О том, что сказала ему в подвале.
Ах, этот чертов подвал…
– Я так долго ждал, – Эмиль потянул вверх майку, освобождая меня от одежды. – Наконец-то, Яна…
Ткань залепила лицо, но он не помог мне выпутаться – мы продолжили поцелуй вслепую. Черная ткань на глазах пропускала слабый свет. Я не видела его, но чувствовала: порыв, желание, жажду – не сексуальную, жажду жизни, которой мы только что чуть не лишились.
И мне хотелось продолжать: я держала его, не давая высвободиться. Я просто не могла убрать руки с его шеи.
Эмиль приподнялся – зазвенела пряжка ремня, резко и зло, словно он лихорадочно рвал застежку. Сначала себе, потом мне. Я заерзала, помогая стянуть с себя джинсы. Он не улыбался, поглощенный нашим общим безумием – отрешенный и целеустремленный.
И я страстно желала, чтобы все произошло, как тогда – в первый раз.
Скорей, Эмиль. Скорей, я больше не могу ждать. Доставь удовольствие, которое когда-то снесло мне крышу. Снесло так, что я не смогла тебя забыть. Снесло, как сносит сейчас.
Я забросила руки ему на спину и жадно дышала, пока он ловил мои губы, подбородок и шею открытым ртом, устраиваясь удобнее и нависая надо мной.
То, что осталось от моего рассудка, было полностью поглощено Эмилем: глазами с огромными зрачками, открытым от наслаждения ртом, взглядом – бессмысленном, сосредоточенном на ощущениях. Верхняя губа напряглась, подрагивая и обнажая острие клыков.
Было больно лежать под его весом – он придавил меня к полу, но эйфория стерла острые ощущения. Я забыла про избитое тело, укусы – забыла обо всем, что собрала за последние сутки.
Я упиралась затылком в его сложенные
– Не сильно, – прошептала я, вздрагивая, когда он прихватил кожу над ключицей. – Эмиль…
Зубы сжались и застыли, он боролся с желанием еще сомкнуть челюсти. Одна рука оказалась под шеей, другая под поясницей – он держал меня, как во время нападения, мощно сдавливая и навалившись всем телом.
Я задыхалась от его тяжести, этих сильных объятий и наслаждения, пока он не успокоился, и не ткнулся носом мне в висок. Тяжелое дыхание раздувало волосы. Около минуты Эмиль пережидал, а потом встал и повернулся спиной, застегиваясь. В отличие от него я была голой, не считая майки на голове.
Чувствуя неловкость, я вернула ее на место и начала натягивать джинсы. Эмиль успокоился не до конца – частое дыхание выдавало, что только что он занимался сексом, но движения стали спокойными.
Как быстро все закончилось… Как недолго мы были вместе.
Слишком быстро, чтобы я чувствовала себя счастливой.
Эмиль подал мне руку, помогая подняться с пола, а когда я воспользовалась предложением, подтянул меня к себе, глядя в глаза. Пристальный взгляд черных глаз не был дружелюбным, а губы сжаты, словно от напряжения.
– Ты моя жена, – напомнил он, в отличие от лица, тон был нормальным. – Не бросай меня больше.
Он подобрал пистолет с пола и кивнул, приглашая идти следом.
На кухне он сразу полез в холодильник, а я включила воду и промыла раны на левой руке. Боль в теле вернулась, но стала почти терпимой. Почти. Эмилю наверняка хуже.
Можно обернуться, посмотреть, что он делает за моей спиной, но у меня так горело лицо, что я не решилась. Еще заметит, как я смущена.
Эмиль вел себя как ни в чем ни бывало – словно я и впрямь ему жена, а сегодня обычный день.
– Тебе лучше? – пробормотала я.
– Нормально.
Я обернулась: в руках у него была бутылка из темного стекла. Дрожащей рукой Эмиль поставил чистый бокал на стол и до краев наполнил кровью. Я видела, как он сглатывает, наблюдая за густой струей, окатившей стенки бокала, словно гранатовый сок, а потом жадно пьет, пачкая рот.
И он заметил взгляд: остановился, лицо стало таким, словно его поймали за чем-то неприличным. А потом расслабилось: кажется, он от меня устал.
– Перестань, – сказал он.
Я отвела глаза.
– Я вижу, что тебе не нравится.
Он ждал реплики, но я молчала. Да, мой любимый пьет кровь, и мне это не по душе.
– Яна, таким, как ты хочешь, я никогда не стану. Ты понимаешь, что я не человек?
– Нет, – призналась я. – Так и не привыкла.
А сейчас, после крови пожирателя, он человек еще меньше. И что с ним будет – неизвестно. Но я боялась об этом говорить, а ему, кажется, не нужны разговоры.
Эмиль стал сильнее, он перестанет стареть, может быть, у него появятся провалы в памяти, как у Андрея… Зато мы оба живы. А моя цель была именно в этом.