Его невинная Алая
Шрифт:
– Что случилось, раз ты явился на работу в… – я посмотрела на настенные часы, что были прибиты прямо над моей дверью, -… десять утра? – с улыбкой поинтересовалась у демона.
Он славился тем, что постоянно опаздывал и по-всякому любил отлынивать от нудной, по его мнению работы. Почему же его до сих пор держали, раз он был таким безответственным и несерьезным лодырем? Ответ прост. Сетр племянник заведующего отдела Транспортировки, и его сюда пристроили, чтобы парень не разгромил Аш своей безудержной энергией и жаждой действий. А еще, чтобы этот демон не отлюбил до наследников половину мира.
– Янг! –
– Да, Сетр, – кивнула я с улыбкой, удобнее обхватив пальцами удобную перьевую ручку и вертя ее между пальцев. – Успокойся и скажи, что тебя так потревожило? – меня всегда веселил этой непоседливый парень. Он делал мой день радостнее, путь временами от его буйного характера мне и хотелось спрятаться в темном, одиноком уголке, чтобы вернуть себе душевное спокойствие.
– Янг, там тебя твой отец искал, – практически не убирая улыбки с губ, с наслаждением наблюдая за изменениями эмоций на моем лице, произнес демон.
И я поставила еще одну кляксу на белоснежную бумагу, вот только сейчас меня порча казенного имущества мало волновала.
Сначала был просто шок, который медленно перетек в изумленный ужас. Мои зрачки расширились, и волосы на затылке зашевелились, словно кто-то невидимой рукой заставил их менять свое принятое положение, неприятно поглаживая меня.
Я нервно сглотнула и резко поднялась со стула, одарив Сетра напуганным взглядом:
– З-з-зачем? – чуть заикаясь, от нервозности кусая свою полную нижнюю губу острыми, изменившимися зубами. – Он зол? – единственное предположение, которое пришло мне на ум.
– Нет, Янг, – веселье улетучилось с лица Сетра, когда он увидел мое состояние. Выставив руки перед собой, словно защищаясь, он продолжил говорить, все объясняя. – Успокойся, он просто попросил тебя позвать. Если бы он был зол, то вызвал тебя колокольчиком, а не поймал первого попавшегося лентяя по пути, – успокаивал меня долговязый, привлекательный парень.
Друг никогда не стал бы издеваться надо мной, просто его понятия морали и нормальности были немного перевернутыми. И что для него было обычным, для меня являлось сродни повешенью. И главным ужасом на работе для меня был именно вызов «на ковер» от отца.
Он был главой УР и сталкиваться с ним по должности мне никогда не хотелось. Можно было считать это своеобразной, безумной фобией, справиться с которой у меня не было сил, да и особого желания. Пусть он был моим отцом, пусть он меня любил и даже в детстве не ругал. Но работа… здесь он являлся начальником, а мне всегда было страшно, что меня решат сократить или отчитать. Это был природный страх, который я просто не могла контролировать. К тому же Гритер Янг вызывал к себе в кабинет только по весьма веской причине.
Сглотнув, я оставила свое рабочее место и нервной поступью направилась в сторону лестницы.
Глава Учета Рас расположился в самой высокой башне здания. Отец, как и я, любил уединение и не особо радовался видеть кого-либо у себя под тяжелой, металлической дверью. Даже его помощница сидела этажом ниже, чтобы лишний раз не сталкиваться
Я нервно сглотнула, приближаясь, шаг за шагом, и стоило мне упереться взглядом в страшную, с живыми глазами дверь, как дрожь пробежала по телу, заставляя шептать молитву себе под нос.
– Джесмин Янг, – прошептала я свое имя двери, ведь только она могла пропустить меня внутрь и если эта разумная преграда решит иначе, то не видать мне встречи с отцом, как своих родственников со стороны матери.
– Проходи, – послышался грубый, неприятный бас откуда-то из железной двери. Преграда открылась, предварительно осматривая меня красивыми карими глазами с пышными, белыми ресницами. Тяжелая, казавшаяся просто недвижимой дверь легко отворилась. Она пошла рябью, пропуская меня в комнату.
Я резко вздохнула, когда позади дверь захлопнулась с гулким грохотом, словно кто-то скинул большущий камень с пятого этажа.
Мой взгляд быстро нашел стол отца. Его сложно не заметить, учитывая, что он расположился в самом центре комнаты, а его владелец сидел с невозмутимым видом, сверкая раскосыми, напоминающими полумесяцы черными глазами. Руки мужчины были сложены на стеклянной поверхности, и я заметила письмо, что просто бросалось в глаза.
Во-первых, оно было написано на обычной бумаге, а всем известно, что жители Аша общаются через хрустальный шар или в УР с помощью колокольчика. И стоило мелодичному звону разнестись по всем этажам, как каждый в здании замирал, ужасаясь от мысли, что призывали именно его. Это было страшнее суда, потому что после такой встречи выживали и продолжали работать, или не работать. Тут уж кому как везло. Во-вторых, мне были знакомы все гербы и знаки нашего и второго мира, и это письмо явно было прислано нам из Сага.
– Отец, – слабым голосом произнесла я, сминая от нервозности край своей кремовой строгой блузки. – Ты меня звал?
– Джесмин, – он назвал меня полным именем и что-то внутри меня предательски, со звоном оборвалось. Отец никогда прежде не называл меня Джесмин, лишь Джесси. И это был просто отвратительный знак. Случилось что-то ужасное, раз он использовал столь официальное обращение. – Это письмо от твоей матери, – продолжил он, и мое сердце сбилось со своего обычного ритма. Я резко выдохнула, цепенея и боясь пошевелиться.
От холода, пробежавшегося по всему телу, свело внутренние органы и мои губы наверняка сейчас посинели от неверия и злобы, охватившими безумием мой разум
Я знала, кем была моя мать. Более того, я прекрасно понимала, что не особо и нужна была ей последние восемнадцать лет, ведь она ни разу мне не написала и даже не попыталась связаться. Мне было известно, что она советница королевы амазхок – женщин-соблазнительниц, чьим главным орудием была ласка.
Однако, они не были столь безобидными, какими их считали многие. Ох, нет! Судя по тому, что мне удалось выпытать у отца и тэртов амазхи отличались тем, что если кто-то не поддавался зову тела, то они использовали и более убедительные методы – шантаж, пытки и даже не гнушались убийствами. Они были готовы на все, лишь бы добиться своей цели. Но для многих, они были лишь соблазнительными девами, чьи тела и ласка дарили неизгладимое наслаждение.