Его отражение
Шрифт:
Никогда они не смотрели друг на друга как на любовников, как-то естественно установилась близкая, но совершенно асексуальная дружба. Ева миллион раз видела своего, надо сказать, очень привлекательного друга полуобнажённым, рисовала даже пару раз и фотографировала, вместе отдыхали на Кубе. Но никогда не вспыхивало такое желание – яркое, острое, пошлое.
– Подожди… – протянул руку парень, но почему-то не договорил.
Он сделал к ней шаг, а потом как-то неестественно остановился. Ева сначала не поняла, но потом истошно закричала – из груди Даниэля торчал кончик ножа, прошив его насквозь.
– Ева… – выдохнул и из губ выскользнул ручеёк крови.
Нож вынули, торчащий кончик исчез, а Даниэль начал падать, медленно, неотвратимо. У Евы закончился воздух в лёгких, крик оборвался. За спиной рухнувшего парня стоял Эрик: живой, красивый. На белой, в этот раз, рубашке ярко выделялись несколько капель крови. Подвёрнутые рукава обнажали татуированные руки, на левом запястье – памятный браслет из Мексики – набор каменных бусин и серебряный череп. И часы повыше браслета. В правой руке он держит длинный нож, с которого капает кровь.
Все детали девушка воспринимала разом и настолько чётко, что не поверить в происходящее было невозможно. Она задохнулась, не в силах произнести хоть слово. Но Эрику это не требовалось. Он поднял глаза от трупа и его взгляд буквально полоснул, не хуже клинка. Губы сжаты, на щеках желваки, спокойное дыхание и потемневшая радужка глаз. От ярости.
– О Боже… – Девушка не услышала своего голоса – в голове нарастал шум, – Эрик, зачем?..
– Так будет с каждым, кто посмеет к тебе прикоснуться, – выплюнул он слова, нож с глухим стуком выпал из руки.
– Что ты наделал, – по щекам побежали слезы, прожигая дыры в душе. Он очутился рядом, схватил её окровавленной ладонью за лицо, погладил большим пальцем, а Ева истово замотала головой и протяжно закричала: – Нееет!
***
Проснуться легко, сложнее – понять, что проснулась. По щекам Евы текли слезы, она сидела на кровати, одеяло валялось на полу. А перед ней на коленях – Даниэль. Он что-то ласково втолковывал. Одет в те самые пижамные штаны, и смотрит теми же тёплыми глазами. В душе девушки всколыхнулась паника, и она в страхе отползла от друга, зажмурившись и мотая головой. Никаких связных мыслей или даже сознания в голове – только животный страх и белый шум сдавливал уши до боли. Она сжалась в комок на кровати и медленно раскачивалась, а как только Даниэль делал хоть одно движение, шарахала прочь. За белым шумом пришли яркие картинки-воспоминания – кровь, ярость на лице Эрика, нож в груди друга. Истерика накатила как цунами и смела любые разумные аргументы. Ева кричала и шарахалась от Даниэля, захлёбываясь в слезах. Забилась в угол между окном и кроватью, обнимая свои колени, тихо скулила.
Друг не стал приближаться, принёс воды и какие-то пилюли, положил посередине кровати на поднос, а сам отошёл и сел на пороге. Сердце парня сжималось от жалости и сочувствия, он не знал что происходит, но догадывался об истоках. Его милая и смешливая девочка сейчас боролась
Даниэль тихо, практически не шевелясь, просидел около часа. Ева затихла, изредка всхлипывая, потянулась, судя по звукам, к стакану с водой.
– Эй? – хриплый шёпот.
– Я здесь. Как ты? – тоже шёпотом. Даниэль осмелился повернуть голову и встретиться с больным взглядом девушки.
– Он убил тебя, – она болезненно скривилась, задохнулась, снова потекли слезы по щекам, – убил.
– Нет, детка, я жив, – Даниэль плавно, чтобы не пугать резкими движениями изменил позу. Под её пристальным недоверчивым взглядом, Даниэль медленно переместился ближе, – Ева, смотри на меня. Я жив. Никто не убивал, видишь?
Его ладонь аккуратно приблизилась к середине кровати, предлагая девушке проверить самой. Она настороженно смотрела и не решалась прикоснуться. Даниэль ждал, сохраняя на лице спокойствие, хотя в душе все разрывалось на клочки от бессильного гнева и острого сочувствия. А что если подруга не вынесла и сломалась? Если не сможет больше решиться на борьбу, если больше нет сил, и проще остаться в плену страха? Даниэль слегка улыбался, но мысли об этом больно царапались, замер в ожидании её шага.
– Верь мне, – прошептал отчаянно и чуть шевельнул пальцами, – все хорошо. Разве я когда-нибудь тебя обманывал?
В голубых глазах блеснуло тепло, будто растаял иней. Ева дрогнула и несмело залезла на кровать, коснулась тёплой руки Даниэля. Секунда на осознание и вот она уже прижалась к нему всем телом. Девушку колотила крупная дрожь, потому Дан стал её укутывать в одеяло и укачивать как ребёнка. Да, переломный момент случился, теперь Ева станет бороться, либо окончательно сойдёт с ума.
Тогда – Ева
– Раздевайся! – Эрик горящим взглядом осмотрел девушку, сглотнул и двумя пальцами оттянул воротник, – Ты настолько хороша, что мы никуда не едем! – заявил наглец, когда его взгляд скользнул от каблуков туфелек до конца глубокого разреза.
Ева кожей чувствовала, как Эрик изучает её фигуру, затянутую в тонкую чёрную ткань. Под его восхищённым взглядом плавилась, а ещё – искренне гордилась собой. Напольное зеркало в шикарной раме отражало их двоих – одинаково великолепные, будто звезды перед выходом на красную дорожку – роскошь, стиль и порок.
– Нет уж, я потратила чёртову уйму времени на сборы, – улыбнулась Ева так, что парню стало не очень удобно в узких брюках.
– А мы аккуратно, – сделал он плавный шаг к жертве, на красивом лице не было ни одной приличной эмоции, – совсем-совсем аккуратно.
– Нет! – шутки в сторону, им действительно пора выезжать! Ева вскинула руки и попятилась. Хотя кровь уже бурлила, а идея задержаться не казалась такой уж плохой, – Эрик Покровский, не смей! Нам пора, а аккуратно мы ничего не умеем! Не смотри на меня так! Это, – девушка ткнула пальцем в своё отражение, – сегодня неприкасаемое!