Его отражение
Шрифт:
– Прямо сейчас не получится, – прихожанка становился все более нелюбезной, – тебе бы прийти, как следует одетой, Библию почитать!
– Приходите к завтрашней службе, – вмешалась девушка продавец, неодобрительно покосившись на женщину, – посмотрите, как она проходит, и сможете побеседовать с отцом Ефремом.
– Спасибо вам, – тепло улыбнулась Ева, – и дайте мне ещё библию, вон ту в кожаной обложке.
– Приходите, здесь всем рады, – продавец заглянула ей в глаза, – и готовы оказать помощь, если нужна.
Желание делиться проблемами и задавать вопросы отпало, но под недовольным
– Была сегодня в церкви, – сообщила Кире, когда они после тренировки отправились домой к подруге. Ева напросилась в гости, надеясь, что в другом месте сможет спокойно поспать.
– Серьёзно? – поперхнулась она кофе, который взяли с собой в кофейне за углом, – ну и понесло же тебя! И что, понравилось? Или в грехах решила покаяться? Так я тебе скажу – бесполезно, дорогая!
– Я как зашла, так и вышла, изгнанная негодующей дамой, – хохотнула Ева, – я же не в юбке! Видела бы ты этот взгляд, будто по мне костёр плачет.
Кира весело расхохоталась. Она, в отличие от подруги, была хорошо знакома с обычными правилами православия и справедливо полагала, что держаться от них нужно подальше. То бишь, уважать на расстоянии. Сама сероглазая красотка – Кира Алексеева выросла в семье весьма верующей, потому была подкована в вопросах религии. Особенно не прониклась, но Библию знала хорошо – в своё время пришлось заучивать. Когда вырвалась из-под опеки семьи, девушка верить в Бога не перестала, но походы в церковь стали гораздо более редкими. Да и отношение к религии стало довольно циничным. Кира полагала, что вера не имеет ничего общего с религией, но мыслей своих никому не навязывала, щадя чувства окружающих.
– Кошмары не прошли? – посерьёзнела подруга, на лице мелькнуло сочувствие и беспокойство. Кира знала, что в последнее время Еве стало нехорошо, – ты потому пошла, да?
– Не прошли, Кирюш. И если честно, кажется, что я схожу с ума. Боюсь оставаться одна дома. Такое чувство, что там кто-то есть и постоянно смотрит. У меня мурашки по коже, я свет не выключаю. Такое чувство, что меня кто-то преследует. И ещё…
Ева достала из кармана кусочек бумаги, вырванный лист из блокнота для эскизов. На нем были нарисованы инициалы П.Э. Черные чернила, красивый каллиграфический почерк и двойное подчёркивание.
– Я не помню, когда это написала.
– Вот же жесть, – тихо произнесла Кира и потрясённо взглянула на листок,– это нехорошо.
– Слушай, если все станет совсем плохо, – начала Ева и запнулась, – я очень тебя прошу, отправь меня в больницу. Я боюсь, что сама могу и не смочь…
– Эй, родная, не гони! Завтра пойдёшь к своему мозгоправу и поговори! – всполошилась Кира, не на шутку испугавшись, – Я уверена, что ничего страшного, слышишь? Это просто стресс. Никаких больниц не понадобится! А ну пошли домой! Я обещаю, сегодня ты будешь спать как младенец!
Подруга активно взялась за организацию качественного отдыха. И начала с бутылки вина. Пока в ванной набиралась вода, снабдила Еву не
Кира делала его на профессиональном уровне, имея медицинское образование и несколько лет практики. Зарабатывать этим не планировала, но считала навык крайне полезным для будущей семейной жизни. Вот подруге тоже пригодится. Ева позволила засунуть себя в ванную и послушно расслаблялась в ароматной воде под звуки классической музыки. Последняя, по мнению подруги, тоже действовала благотворно на расшатавшиеся нервы. Звонок в домофон намекнул, что их ужин прибыл и пора вылезать из остывающей воды. Ева обернулась пушистым полотенцем, оставив вещи и украшения на тумбочке, заберёт после.
Кира доказала, что массаж – разновидность волшебства! После того как размяла мышцы, даже те о существовании, которых Ева не догадывалась, самочувствие и настроение витали примерно на седьмом небе. Сеанс с благоухающим маслом позволил думать, что жизнь не так уж плоха, как кажется.
А после вкусного ужина из местного ресторана, девушки довольные и счастливые легли спать. Правда Ева так и не решилась уйти в соседнюю спальню, оставшись с подругой. Но эта ночь оказалась самой спокойной за несколько месяцев. Кошмары если и приходили, то нарушить покой не смогли, в отличие от будильника.
Совсем вылетело из головы, что универ от дома Киры находится дальше, а значит и вставать надо раньше. Ева в панике бегала и собирала вещи, пока подруга, несправедливо разбуженная и вялая, бестолково бродила по кухне. Она больше мешала, чем помогала в сборах. В конце концов, глотнув кофе и наскоро почистив зубы, Ева выскочила из квартиры как пробка. В душе теплилась надежда успеть к первой паре.
– Посмотри, пожалуйста, в ванной на тумбочке. Я оставила там свои серёжки, кольцо и цепочку, – Ева нервно постукивала ботинком, – сегодня в суматохе забыла и…
– Да, лежит твоё кольцо и серёжки, не парься. Куда они денутся то?
– А крестик?.. – по спине пробежал неприятный холодок.
– Ты что в церкви распятие купила? – хохотнула Кира недоверчиво.
– Да не же, – расстроилась Ева, – там нет Иисуса! Просто крестик, кельтский. Он не мой, я взяла…
– Эрика что ли? – в динамике голос Киры прозвучал довольно драматично, – ты его таскаешь на себе?
– Так есть или нет?!
– Нет, – отрезала Кира, – и я вообще не помню, чтобы видела его.
– Вот черт!
Ева скомкано попрощалась и от расстройства прикусила губу. Мысль, что потеряла подвеску, неприятно жалила. Все утро ни о чем другом думать не получалось. Где же он? В который раз проверила сумочку, хотя помнила, что снимала и сложила вместе с другими украшениями, на тумбочку в ванной у Киры.
Автоматически ковырялась в сумке прямо на широком крыльце университета. Чувство утраты подстёгивало панику и Ева не могла совладать с ней. Потому выбежала на улицу посреди пары и стала звонить подруге – все перестало иметь значение. Лишь бы найти пропажу. В конце концов, доведённая до исступления, вывернула сумку наизнанку и высыпала все содержимое на каменный пол. Вещи разлетелись, телефон опасно упал экраном вниз, но все зря – цепочки с крестом не было.