Его поцелуй
Шрифт:
Эмили не раз при виде их передергивало от отвращения. Да уж, не самое удачное соседство, но другого, видимо, не предвидится.
За то время, пока рука девушки заживала, ничего не произошло: больше никто не спускался к ней в подземелье, никто не принес еды или же хотя бы глотка воды, поэтому Эми часто сглатывала, ощущая во рту лишь сухость. Хоть бы кто воды принес. Жмоты!
Сколько прошло времени, Эми не знала, но рука успела уже зажить. Как и говорил тот чокнутый старик, на регенерацию потребовалось немало времени, но как только боль совсем утихла,
Она прошлась из одного угла своей вынужденной темницы в другой, осмотрела внимательно стены, потолок, даже пол рассмотрела: все, кроме потолка, было земляным. Верх подземелья был из цельной бетонной плиты. Даже если и позовешь на помощь, все равно никто не услышит.
Да уж, ситуации с Волками и Охотниками сильно отличаются друг от друга. Если у Джека она был пусть и пленницей, но все же вольной: свободно передвигалась по комфортабельному помещению с самой навороченной системой очистки, посещала ванную, санузел, кушала и пила, то тут... Затхлость, сырость и холод просто уничтожали ее морально. Да, это настоящий плен, ведь в сравнении с ним пребывание у Волков - приятная увеселительная прогулка. К тому же там никто ей не ломал руку.
Что ж, если бы можно было повернуть время вспять, она не вела бы себя в гостях у Джека так эгоистично и нагло. Но с другой стороны... Там она познакомилась с Джоном.
Мысли о том, кого она встретила на поляне, от чьего взгляда она вспыхивала, точно спичка, облитая керосином, таяла, как мороженое под полуденным солнцем, когда сердце отбивало чечетку, ноги подкашивались, голова кружилась, а дыхание сбивалось, заставили ее покраснеть. Она вспомнила его мягкие горячие и такие нежные губы, целовавшие ее с невероятной страстью, глаза, горящие в ночи, точно яркие синие звезды. Эти глаза смотрели на нее с таким желанием, что тело Эмили непроизвольно откликалось на него, наполняясь приятным трепетом и предвкушением.
Девушка, вспоминая того, кому отдала навечно свое сердце и душу, остановилась, осознавая, что есть вероятность его больше никогда не увидеть, не обнять, не поцеловать, и судорожно вздохнула, стараясь взять себя в руки; но глаза все же защипало от напрашивающихся слез.
Вдох-выдох, вдох-выдох. Нужно успокоиться. Срочно!
Снова зашагав по помещению и спугнув ненароком высунувшуюся из своего убежища крысу, Эмили начала думать о том, как ей выбраться из подземелья. К сожалению, в голову ничего разумного не приходило, только лишь...
А что, если немного поучиться оборачиваться? И не тогда, когда это совсем не нужно, а тогда, когда она сама пожелает? Попробовать научиться контролировать обращение, ведь, насколько она помнит, Джереми, брат Джека, легко мог перевоплотиться из человека в Волка и обратно. Так чем же она хуже?
– Итак, с чего же мне начать?
– она опустилась на землю, сев в позу "лотоса", и начала медитировать.
Минута-другая - ничего не происходило: волчица не желала выходить наружу. Девушка почесала затылок, вспоминая свое первое обращение. Кажется,
– Фу-у!
– ее тут же передернуло от отвращения, как только она представила, как впивается зубами в маленькое, волосатое, вонючее, облезлое тельце.
Эмили тут же затошнило.
– Какая гадость!
– кое-как отдышавшись, просипела она.
И, точно издеваясь, в углу запищала крыса, словно хихикая над Эми.
– Тебе что-то не нравится?
– спросила она у четвероногой твари, нагло умывающей свою мордочку и довольно попискивающей.
– Радуйся, что я не выбрала тебя объектом своей волчьей охоты!
Эмили была готова поклясться, что крыса фыркнула на ее слова, а затем закатила глазки-бусинки к потолку, выражая тем самым свое мнение.
– Ах ты, зараза плешивая, гадина облезлая, насмехаться надо мною вздумала?! Ну я тебе устрою!
Крыса не успела опомниться, как на нее, сверкнув изумрудно-зелеными глазами и оскалив зубастую пасть, кинулась огненно-рыжая волчица. Бедное маленькое создание заметалось по помещению в поисках убежища. Дернулась, было, назад, но вместо того, чтобы попасть в нору, врезалась своим длинным носом в стену и, пискнув, села на пятую точку, потряхивая ушибленной головой.
Пока крыса приходила в себя, волчица успела подоспеть к бедному ушибленному созданию и теперь, довольно скалясь, нависла над ней.
– Пора ням-ням, - прорычала Эми, сверкая глазами.
Крыска, жалобно пискнув, закрыла глазки-бусинки в ожидании скорой расправы. Но ее не последовало. Мелкий зверек решил приоткрыть глаза.
– Тьфу ты, - фыркнула волчица, с презрением глядя на грызуна.
– Так не интересно. Вот чего ты не убегаешь, а? Ты ж мне весь азарт к охоте отбила. Эх, ну что за скучное и неинтересное создание?
Крыса, видимо, слегка офигев оттого, что ее не хотят есть, а только недовольно фыркают, склонила голову чуть набок, внимательно разглядывая новоиспеченную и совершенно нежданную собеседницу.
– Ну чего уставилась, крыска? Вот какой прикол тебя ловить, если ты не убегаешь? (На что животинка лишь неопределенно пискнула, но все так же продолжила сидеть, наблюдая за Эми.) Эх, убогая, да не стала бы я тебя есть, уж больно ты заморышная. И страшная. (Кажется, крыса недовольно пискнула, прищурив глазки.) И нечего мне тут пищать. Самой тошно находиться в этом гадком месте. И вообще, я сырость на дух не переношу: сразу начинаю мерзнуть.
Грызун, согласно кивнув, похлопал глазами и продолжил прерванное занятие: мытье грязной облезлой мордочки.
Поведение грызуна слегка озадачило волчицу, и она, присев на пятую точку, решила немного понаблюдать за ним. Хм, странный или странная? Да, блин, кто ж их разберет! Но, скорее всего, девочка, вон как глазками-бусинками хлопает, да настороженно косится на Эми, видимо, все еще ожидая подвоха. Не, ну ее на фиг, вонючку эту. Не стоит тащить в рот всяку каку, а то так и заразу какую можно подхватить.