Его покорная Кукла
Шрифт:
– Тогда располагайся. Как только будешь готова, запустишь Игру.
Он не давил на меня. Предоставлял мне время, хотя я была уверена, что любой Игрок сгорал бы от нетерпения вкусить плод моей невинности. Видимо, я ошибалась в мужчинах. Спасибо родному отцу, бросившему нас с мамой, когда мне было всего три года. Ради другой – более молодой и эффектной.
Не дождавшись моего ответа, он развернулся и твердой, неспешной походкой двинулся к дверям.
Моя рука машинально залезла в клатч. У меня не было завидного терпения. Чем дольше бы я тянула резину, тем страшнее было бы начинать
Притормозив, он вынул гаджет, склонил голову и, увидев уведомление, замер. Не ожидал, что я начну так сразу. Я и сама, если честно, губу до боли закусила. Перестала улавливать биение собственного сердца. Оно словно расплавилось, растеклось по всему телу и запульсировало в каждой мышце, жаля и обжигая меня миг за мигом.
Медленно обернувшись, он поднял лицо и пристально взглянул на меня. Это был уже другой взгляд. Более решительный и жесткий.
Вернув смартфон в карман, он через голову снял галстук и, расстегивая верхние пуговицы рубашки, произнес:
– Выходит, Игра началась.
– Началась, – несмело подтвердила я, только сейчас осознав, какой серьезный шаг совершила.
Назад пути не было. Что ждало меня там? Безденежье, одиночество и долг родной тете, доверившейся мне.
– Знаешь, я даже рад, что ты не тянешь. Время сейчас многое решает.
Он улыбнулся и малозначительным жестом указал в сторону кухонной зоны, отгороженной сквозным стеллажом-перегородкой.
Моим первым желанием был романтический ужин. Мне очень хотелось на себе испробовать, как это – когда за тобой ухаживают. Я надеялась, что он отвезет меня в лучший ресторан, где нас обслужат по высшему разряду, я познаю вкус новых для себя блюд, мы оставим щедрые чаевые, и позже, получив охапку роз в придачу, под легким градусом коллекционного вина я раскрепощусь для своей первой ночи.
На секунду я даже потеряла дар речи. Не знала, как бы помягче сказать, что я ожидала не этого.
– Что-то не так? – спросил он, заметив мое смятение.
– Я думала, мы поедем в ресторан.
– Снова в шумный, загазованный город? Ужинать в окружении незнакомых людей? – Кажется, я поставила его в тупик, но он довольно быстро собрался: – Ты не указала, где именно хочешь изысканно поужинать. Я решил, что выбор за мной. Главное – оставить тебя довольной.
Эти слова прозвучали так маняще, что я на языке ощутила необычную сладость. Как после сахарного леденца. У этого мужчины однозначно был дар убеждения. Он умел подчинять своей воле, не прилагая для этого особых усилий. Лишь взгляд, голос, легкое подергивание уголком рта. Не насмешливое, а какое-то хищническое.
Я смотрела на него с нарастающим очарованием. Словно выиграла лотерею и пыталась поверить в собственное счастье.
– Ты мне доверяешь? – вдруг спросил он, выдернув меня из задумчивости.
Я взволнованно улыбнулась. Ощутила, как щеки потеплели, и смущенно опустила взгляд.
Странно, но я действительно ему доверяла. Нутром чуяла, что он не подведет. И это необъяснимое чувство зародилось не сейчас, а еще тогда – когда я впервые его увидела.
– Похоже, с тобой я познаю нечто новое, – ответила я.
– Надеюсь.
Он прошел к кухонной зоне, зажег светодиодные ленты вдоль шкафов и, расстегнув запонки, принялся подворачивать рукава рубашки. Делая это медленно и аккуратно. Он не спешил. Не дрожал от желания поскорее выполнить свой ход. Я бы сказала, он даже дорожил минутами моего ожидания.
Выставил на столешницу миски и приборы и двинулся к холодильнику.
– Знаешь, в чем секрет нежности запеченной в вине рыбы? В последовательности действий. – Открыв дверцу набитого свежими продуктами холодильника, он взял рыбное филе и выложил на разделочную доску. – Я могу натереть этот кусок травами, залить вином и засунуть в духовку. Получится съедобно, но не вкусно.
Я снова улыбнулась, откладывая свой клатч и смартфон на барную стойку. Было интересно наблюдать за тем, как обаятельный мужчина крутится на кухне. Неторопливо, но умело. Вряд ли он был шеф-поваром какого-нибудь крутого ресторана. Иначе он действовал бы машинально, по инерции. Скорее готовка была его хобби и доставляла ему особый вид удовольствия.
– Какое? – поинтересовался он, держа в руках две бутылки вина. – Красное? Белое?
– А есть разница?
– Я хотел бы тебе угодить.
– Белое, – скромно ответила я. – Красного на сегодня достаточно.
Он мазнул взглядом по моему платью, задержался на уровне оголенного в разрезе бедра и отставил обе бутылки на столешницу.
– Тебе идет этот цвет.
– А тебе идет белый, – произнесла я, разглядывая пуговицы рубашки, едва держащиеся на ткани, обтянувшей широкую грудную клетку.
– Это по жизни мой цвет. – Выдвинув ящик, он достал штопор и откупорил бутылку. – Но внутри я не такой, как снаружи. Говорят, меня сложно понять. А загадочные люди, особенно мужчины, отталкивают.
– Меня ты не оттолкнул.
– Что весьма удивительно. – Взяв из бара два бокала, он плеснул в них понемногу вина и протянул один мне. – За знакомство.
– Мы даже не представлены друг другу, – заметила я, но все же взяла бокал, стукнулась хрусталем и сделала глоток сладкого, нежного напитка. – М-м-м… Вкусное…
– Что тоже весьма удивительно, – улыбнулся он, пригубив вино. – Не ожидал, что в этой стране еще продают хороший алкоголь.
– О, кажется, вы проболтались мистер Игрок, – засмеялась я, локтем опершись о стойку и присев на высокий стул. – Ты иностранец. Хотя говоришь без акцента.
– Я эмигрант. Но часто бываю здесь по работе.
Проверив острие ножа подушечкой большого пальца, он принялся разделять рыбу на порционные кусочки.
Я присмотрелась к его рукам. Обручального кольца не обнаружила и выдохнула, сделав еще глоток.
– Вроде бы ты вскрыл бутылку при мне, а я уже чувствую себя пьяной.
– Это от волнения. Главное – не налегай на алкоголь. А то утром голову от подушки не оторвешь.
От подушки… В постели с ним.
Пришлось допить остатки, чтобы набраться смелости и дальше играть роль раскрепощенной кокетки.