Его право, или Замуж за ледяного командора

Марлин Юлия

Последнее слово он выплюнул, будто под сердцем я носила не крошечную жизнь, а что-то грязное и радиоактивное.

— Но это же убийство, — крикнула я.

— И что?

— Я не стану от них избавляться…

— Станешь.

Эмоции хлестали фонтаном. Я только начала ощущать себя матерью и робко мечтать, а теперь из-за прихоти Дарлана должна «убить» близнецов и снова пройти всю процедуру с самого начала. Но где гарантия, что после прерывания этой беременности, мой организм примет вторую? А если ничего не получится? Я вообще

могу остаться бездетной, только потому, что «залёт» от донора разозлил моего неверного фиктивного супруга.

— Нет!

Муж нетерпимо стиснул мой локоть, склоняясь к лицу и собираясь что-то рявкнуть. Вдруг я ощутила в животе волну энергетического жара. Именно в той части, где со временем будут развиваться малыши. Нечеловеческий жар прокатился по венам, вызвав под кожей бурю мурашек, и сконцентрировался в месте захвата Марком моего локтя. Резкая вспышка, удар и пальцы мужа окутались золотистой дымкой. А затем его подхватило невидимой силой и отбросило от меня к желтому клёну. Бабах!

Я, шокированная происходящим, механически прислонила ладонь к животу — от него исходило необъяснимое тепло! Всего секунду, а потом в голове возник чуть слышный шепот: «Мамочка… мы тебя защитим».

Энергетический удар вызвал у Марка глубокий шок. Хлопая глазами, муж, потерявший очки, взъерошенный и помятый, будто после серии тяжелых ударов по корпусу, таращился то мне в лицо, то на живот и испуганно икал.

— Что за квергов сын? Ты от кого забеременела, Снежана? Я… их слышал. Сказали, чтоб не смел к тебе прикасаться и угрожать, или… пожалею.

Кое-как совладав с эмоциями, уперлась рукой в шершавый ствол и прошипела:

— Вот и не угрожай. Беременность прерывать не стану. И еще. Между нами всё кончено, Марк. Я подаю на расторжение брачных отношений.

Муж, распластанный на желтых листьях, еще не отошел от первого удара, как ему был нанесен второй. Неверяще уставился в мои глаза.

— У тебя духу не хватит, любимая.

— Уже. Даю два часа забрать вещи из отцовской квартиры и тихо съехать. Время пошло.

— Снежана, одумайся. Я оступился. С кем не бывает?

— Ты хотел убить моих детей, — прорычала, оставаясь на взводе. — Я всё решила.

Не отводя от меня глаз, Дарлан нащупал на траве очки и, надев, выпрямился.

— Значит, решила?

— Да.

— Еще посмотрим! — Он зло стряхнул желтые листья. — Если после ЭКО твоя память ухудшилась, охотно напомню, что согласно пункту два части первой Закона о семье во время беременности супругам запрещено расторгать семейные обязательства. Еще девять месяцев я буду твоим мужем, и никуда ты от меня не денешься. А потом, как знать, может, и передумаешь, — и обворожительно улыбнулся, именно той улыбкой, какой когда-то свёл меня неопытную в любовных отношениях девушку с ума.

— Не передумаю. Всё кончено. Да, еще какое-то время придётся носить твою фамилию, но это не значит, что я обязана жить с тобой под одной крышей. Чтобы к вечеру в папиной квартире о тебе ничего не напоминало.

Процедив на одном дыхании, я развернулась и пошла по дорожке осеннего

парка. Дарлан не рискнул броситься вдогонку (и вообще после удара загадочной энергоматерией, по-моему, начал меня побаиваться), и все же последнее слово оставил за собой:

— Я выбрал тебя и так просто не отпущу. Слышишь, Снежана? Ты моя жена! Я буду бороться за тебя!

Равнодушно махнув, я шаг за шагом удалялась под кроны деревьев.

Тело потряхивало, мысли путались. В горле хлюпали рыдания — возможно причиной тому был резкий скачок гормонов из-за переноса эмбрионов и адаптации моего организма. Не знаю! Но реветь хотелось до ужаса. На силу, сдерживая текущие по щекам слёзы, я набрела на одинокую скамейку под раритетным фонарём. Мимо по-прежнему гуляли мамы с детьми, тренировались атлеты, с неба светило теплое солнце, а прохладный ветер играл моими спутанными волосами. Вздохнув, села на лавку и, чтобы отвлечься от мыслей о муже-изменнике, прижала обе ладони к животу и попыталась почувствовать то загадочное энергетическое излучение.

Ладони немного покалывало, но жара я больше не ощущала.

— Привет. — Шепнула, гладя живот. — Как вы там? Всё хорошо?

Отклика не последовало, но шестым чувством — поняла, меня услышали и вроде даже порадовались.

Решив, попробовать еще раз, достала из рюкзака бутылку с водой, сделала глоток и, закрыв глаза, мысленно потянулась к близнецам.

Того, что произойдет потом, я совсем не ожидала.

Чувство невесомости накатило неожиданно.

Желто-багряный парк расплылся мутным пятном; шум и голоса резко оборвались, и меня потянуло в пространственную воронку. Ослепительный поток света, и я опять оказываюсь на борту неопознанного космического звездолёта.

Гхм… на этот раз внутреннее убранство сильно отличалось от темной, жуткой атмосферы прошлого звездолёта. Широкие дугообразные коридоры и палубы сделаны из светлого золотистого металла; всюду горят светодиодные маяки.

Сердце в груди вдруг бешено заколотилось.

Я почувствовала дуновение и, окутанная воздействием неведомой тяги, переместилась по пустым отсекам и очутилась в рубке управления у капитанского мостика. В отличие от остальной части звездолета здесь было сумрачно. В полутьме горела приборная панель, а рядом — спиной ко мне возвышались два подтянутых, мускулистых мужчины с длинными темными волосами. Внимание первого было обращено к развернутым голограммным экранам. Второй, сложив руки на груди, с идеальной военной выправкой изучал показания приборов. Неожиданно он дернул головой и, словно что-то почуяв, обернулся.

Меня обожгли два горящих темным пламенем внимательных глаза.

Я уже видела этого мужчину! На борту вражеского инопланетного корабля, и именно к нему тогда тянула руки с мольбой о помощи. Сегодня на нём была облегающая лётная форма Конфедерации, подчеркивающая стройную фигуру и стальные мускулы. А вот лицо все так же скрывала темнота. И только опасные огненные глаза, переливаясь расплавленной магмой, завораживали и пугали.

Второй чужак оторвался от экранов:

— В чем дело, командор?