Его проблема или Возврату не подлежит
Шрифт:
— Отец, — продолжает Матвей, наслаждаясь ситуацией. — это Слава.
И все. Не девушка, не любовница, не секретарь. Просто Слава. Ожидаемо в общем-то.
Медленно оборачиваюсь к Эдуарду Александровичу.
Мужчина с интересом смотрит на меня. Злость из его взгляда полностью не ушла, но любопытства в нем стало явно больше. Там большими буквами читается: «Она?»
— Та самая Слава? — переспрашивает вслух Эдуард Александрович.
После без слов промедления хватает меня за руку и целует ее.
— Приятно
— И мне. — выдавливаю из себя вместе со скупой улыбкой.
— Вы такая робкая. — говорит Эдуард, поглаживая мою руку, что продолжает держать в своей ладони.
Пытаюсь вернуть свою конечность, но он не отпускает.
— В приемной мне показалось что вы совсем другая. — продолжает Эдуард.
— Когда кажется, креститься надо. — говорю не подумав.
Эдуард удивился, а после откинув голову засмеялся. И все это не выпуская мою ладонь. Я еще раз дернула рукой. Ноль результата.
Мужчина резко прекратил смеяться и сурово взглянул на меня. Мою ладонь он положил на стол, прижав ее сверху своей. Как в капкан поймал.
— Бронислава, значит? — спрашивает, бегая по мне сканирующим взглядом.
Сдерживаю мимику, не показывая как мне не нравится слышать свое полное имя. откуда только узнал? Может Матвей сказал?
— Эдуард, значит? — повторяю позу мужчины, и тоже пробегаю по нему взглядом.
Ну что я могу сказать. Я дура, что сразу не заметила сходство Матвея с этим мужчиной. Тот же подбородок, та же форма носа. Вот только цвет глаз у Матвея ближе к шоколадному. А у Эдуард светлее, почти оранжевые. Но у них даже мимика одинаковая!
— Хм, — ухмыляется Эдуард, смотрит на Матвея. — Не думал что у тебя после Евангелины настолько вкус испортился.
Сказал он ему. Я тоже посмотрела на Матвея. Кто такая Евангелина? Прищурилась. Матвей смотрел на отца, после перевел взгляд на меня. Он уже не улыбается. И взгляд мне его не нравится. Он тоже думает что вкус у него испортился? Вырвав наконец свою ладонь, Эдуард ее уже не держал, встала.
— Я вас оставлю. — говорю. — Думаю вам есть что обсудить.
Посмотрев на Матвея, ушла.
В приемной уже стоит посетитель. Я сразу натянула приветливую улыбку.
— Добрый день. — говорю. — Присядьте. У Матвея Эдуардовича сейчас посетитель.
Говорила вроде приветливо, а мужик потемнел на лице. Схватился за воротник, стал оттягивать галстук, хватать ртом воздух. Так хотел быть сегодня первым у Матвея? Или перенервничал? Когда мужик покраснел, и стало казаться что он сейчас сознание потеряет, я пришла в себя и набрала охрану. Пришёл Гор, оценил ситуацию, подбежал к мужику, кажеться главе одного из отделов продаж, стал рвать на нем одежду.
— Может тебе романтическую музыку включить? — говорю.
На меня накатила какая-то апатия. Ну мужик, ну задыхается на полу в моей
Гор кинул на меня, как мне показалось, обиженный взгляд. Думает я не так поняла его действия?
— А что, раздеваться без музыки это преступление. — объясняю. — А ты все равно его здесь одежды лишаешь. Тебе работа, мне стриптиз.
Как раз на словах про стриптиз из кабинета вышел Матвей, за его плечом маячил Эдуард. Они оценили ситуацию. Двое мужчин у моих ног, и один из них полуголый.
— А она у тебя времени зря не теряет. — говорит Эдуард Александрович.
Я сложила руки на груди. Меня в чем-то подозревают?
— У него инфаркт. — пояснил Гор мужчинам.
— Не иначе, остановилось сердце от красоты, когда увидел твою секретаршу. — продолжал язвить Эдуард.
— Отец. — осадил того Матвей, и уже мне. — Как это произошло?
— Да я только сказала ему что к вам Эдуард Александрович пришел. А этот, — кивок в сторону мужика. — Глазки заблестели, ручки затряслись. Брык и упал. Наверное не выдержало сердце радости, от скорой встречи с кумиром.
Смотрю на Матвея, но чувствую на себе взгляд Эдуард. Но ведь правду сказала. Почти.
— Ладно, разбирайся сам с этим. — говорит вполне миролюбиво Эдуард, хлопая Матвея по плечу. — Не буду смущать твоих сотрудников.
Мужчина уходит. Я прожигаю его спину взглядом.
— Угу. — говорю вслед. — Надо было ему пакет на голову предложить, чтоб уж наверняка больше инфарктов не было. Или коробку, у меня была в кладовке.
Последнее говорю обернувшись к Матвею.
Тот смотрит на меня еле сдерживая смех. Гор привел мужика в чувства и помогая тому встать, повел его на выход. Выглядит дяденька очень бодреньким, как для человека что пережил инфаркт.
Мы с Матвеем остались вдвоем.
— Что? — спрашиваю грубо.
Матвей поднял бровь. Всегда делает так, когда дает мне шанс исправиться.
— Что-то подсказать, Матвей Эдуардович? — исправляюсь.
— Кофе, Слава. — говорит он и уходит к себе в кабинет.
Ага, кофе ему. Пусть Евангелина ему кофе делает. Что это вообще за баба?! И почему меня так бесит сама мысль что у Матвея с ней могло что-то быть в прошлом?
Глава 32
Оказалось, Евангелина, это бывшая Матвея.
— Сколько у тебя бывших? Мне может нужно подготовиться к чему-то? — спросила у Матвея.
По взгляду мужчины поняла, что вопрос про количество бывших глупый, и ответ мне может не понравится.
— Можешь не отвечать. — говорю.
— Спасибо. — отвечает Матвей. — Не хотелось бы тебе лгать.
Я конечно понимаю что Матвей не монах, и до встречи со мной не держал своего младшего Матвейку под замком в ожидании прекрасной девы, то есть меня. Но и слышать о том что бывших у Матвея была вагон и маленькая тележка, тоже не очень приятно.