Его рабыня
Шрифт:
– Ты все еще думаешь, что шеф увлечен мною? – с упреком спросила я, как только в коридоре затихли шаги двух влюбленных.
А ведь Василисе почти удалось убедить меня в этом.
Девушка завертела руками, не зная, что ответить.
– Эти мужчины такие сложные существа. – Произнесла она спустя минуту раздумий, будто оправдываясь за свои прежние слова. – Что вообще творится в их головах? Порой мне кажется, они сами не соображают, что делают.
Я устало вздохнула и сделала глоток
– Никогда не поддавайся фальшивым чувствам. Красиво говорить и действовать может каждый. А вот заслужить доверие…. – На этом я запнулась, испугавшись своей же искренности с этой девушкой.
– Да, здесь я с тобой согласна. Кому нужна искренность в чувствах? – кажется, Василиса ничего не заподозрила, охотно продолжив тему разговора.
– Главное – это взаимовыгода в отношениях. Традиция тянется еще с древнейших времен: богатые женятся на таких же состоятельных, какими являются сами. Ибо бедные люди только портят их репутацию и больно ударяют по их кошелькам.
Слова Василисы и интонация голоса, с которой она говорила, дали мне понять, что у нее был горький опыт в отношениях как раз с таким богатым мужчиной. Но я не стала лезть в ее душу с расспросами. Пожелав хорошего вечера, я направилась в свой кабинет.
Было около девяти вечера, когда постучали в дверь. Сначала тихий, короткий стук, потом постучали уже громче и протяжнее. Кто-то серьезно намерен до меня достучаться.
Надеюсь, пришли не из офиса, - подумала я, отправившись открывать дверь незваному гостю.
Ведь я вернулась с работы лишь часом ранее, успев на скорую руку приготовить омлет, уничтожить его и принять душ. И вот, расправив постель и облачившись в одну из самых своих дурацких пижам, я уже собиралась лечь спать. Но кто-то явно намерен расстроить мои беззаботные планы на этот вечер.
– Фууу, - облегченно выдохнула Маша и сразу же с порога всучила мне в руки две тяжелые сумки.
– Почему так долго? Ты спала?
– Ты привезла с собой кирпичи? – задала я встречный вопрос, ставя сумки на пол.
– Нет, там банки с домашними соленьями. Родители послали. Кстати, одна из сумок твоя. Мама просила передать тебе.
– Не стоило….
– Стоило. – Резко прервала на полуслове Машка. – Возражения не принимаются. Подруга, имей хоть немного совести. Мама старалась, готовила соленья, а я столько километров тащила на себе эти банки. И все это зря?
– Спасибо. – Улыбнулась я. – Передай маме от меня спасибо.
– Я такая голодная. – Как только Машка разулась, она тотчас отправилась на кухню. – Что у тебя на ужин?
На кухне поднялся шум: подруга открывала крышки пустых кастрюлей и со звоном закрывала
– Я что-то не поняла, - произнесла Машка, почесывая макушку, - чем ты вообще питалась, пока меня не было?
– Мне доставляли еду из ресторана.
У подруги округлились глаза.
– Из ресторана? – не поверила она. – Да, конечно. Раз ты такая богатая, закажем что-нибудь еще?
– Заказывала не я. Заказывали из офиса, пока я находилась на больничном.
Маша знала о моей болезни, а о прочих подробностях я ей не рассказывала. Подруга вышла из кухни и очень скоро вернулась с домашними ароматными пирожками.
– Ставь чайник.
Я послушно наполнила водой чайник и поставила его на газовую плиту. Машка продолжила наш разговор, с аппетитом поглощая угощения от матери:
– Аня, что происходит? С чего компании так заботиться о своих подчиненных?
– Не знаю. – Нахмурилась я. Передо мной, как некстати, предстал образ Кристины.
Маша замолчала, что-то обдумывая.
– Как, кстати, твой план? Удалось расположить к себе главного злодея? И кстати, Лёня появлялся?
– Нет. – Кратко, одним словом я ответила на все вопросы подруги.
Мне вдруг стало так стыдно. В течение всей этой недели я совершенно не думала о Лёне, ведь все мои мысли занимал другой мужчина.
– Не переживай ты так, - принялась успокаивать подруга, заметив в моих глазах смятение, - очень скоро все образуется. Лёня уладит все дела и обязательно придет за тобой.
– Но я не хочу…. – Прошептала я, и ужаснулась своему же неожиданному решению.
– Что?
– Я не хочу больше продолжать эту аферу. – Произнесла уже более уверенно. – Я хочу начать новую жизнь, без обмана и предательства.
Машка молчала. Я продолжила:
– Я не знаю, каково иметь семью, когда в доме разносится детский счастливый смех, и ты встречаешь мужа с работы. Я росла в детском доме, поэтому все это мне чуждо. Но я уверена, мне понравится быть верной женой и любящей матерью.
– И? – наконец-то произнесла Машка. – В чем проблема?
– Проблема в Лёне. – Грустно выдохнула я. – Он не хочет иметь детей.
– Он так сказал?
– Лёня убежден, что дети – это только обуза для нас обоих. Он не видит себя в роли отца.
– Тогда он прав, - согласилась Машка, - из него получится хреновый родитель.
– Постоянно убегая от правосудия, я не смогу быть полноценно счастливой.
– Раньше надо было об этом думать, когда шла на преступление. – С осуждением произнесла Машка.