Его решение
Шрифт:
Я так резко встала с дивана, что у меня закружилась голова, но я постаралась не обращать внимания на это. Мы прошли в служебное помещение, где мне выдали медицинскую форму. Я максимально быстро переоделась, хотя руки дрожали. На голову одела шапочку и маску. Затем меня повели по коридору и остановились около палаты номер семь. Я глубоко вдохнула и вошла. Как оказалось, мы вошли только в коридорчик перед самой палатой. Тут был шкаф с медикаментами на котором было написано «экстренная помощь» и глубокая раковина из нержавеющей стали. Потом пришлось вымыть руки. Причем дважды и по локоть. И только после этого
Это на вид ей было лет двадцать пять, но строгие глаза выдавали опыт и несгибаемый характер. Мне указали на дверь-купе, и медсестра еще раз напомнила, что у меня только две минуты. Я глубоко вдохнула и вошла в палату.
На кровати лежал Максим. Он был весь в бинтах, пластырях и проводах. А кровать окружали какие-то приборы.
Еле переставая ноги, я подошла к кровати и поцеловала любимого в щеку.
— Я нашла тебя, — прошептала ему на ухо. — Самое главное, что ты нашелся. С остальным мы справимся. Вместе. Я твоя, помнишь? Люблю тебя больше жизни. Ты только держись.
Я еще шептала ему на ухо о своих чувствах, о том, как тосковала за ним. Гладила его по щеке и наслаждалась ощущением его кожи под моими пальцами.
Вскоре в палату вошла медсестра.
— Время.
Еще раз поцеловала мужчину и вышла из палаты. И только в коридоре позволила дать волю своим эмоциям. Я начала дико рыдать, стараясь заглушить всхлипы рукой. Медсестра подхватила меня под локоть, потащила куда-то по коридору. Даже не заметила, как мы оказались в какой-то комнате, но из-за слез я не могла ничего разглядеть. Мне в руку вставили стакан и сказали выпить.
Это оказалась успокоительное. Через некоторое время истерика прошла и мне стало стыдно за свое поведение.
— Простите, — сказала медсестре, что сейчас сидела рядом со мной на диване.
Она привела меня в ту же комнату, где я переодевалась.
— Не стоит извиняться. Тем более ты молодец.
Я непонимающе посмотрела на нее.
— Не смотри так на меня. Многие, когда видят своего близкого человека в похожем состоянии начинают рыдать прямо в палате. И прям над пациентом. Такое впечатление, что они хоронят его. А ты молодец.
— Мне почему-то казалось, что он меня слышит, — призналась медсестре в своих чувствах… или фантазиях.
— Кто знает? Может и слышал, — пожала она плечами. — Как ты?
— Уже нормально. Спасибо вам.
— Перестань, — отмахнулась от меня медсестра. — Давай переодевайся. У меня еще работы много.
Я быстро переоделась в свои вещи и пошла по коридору за медсестрой. Выходя в общий холл я еще раз ее поблагодарила, но она лишь рукой на меня махнула.
В холле все так и сидели на диванах, что-то обсуждая. Я присела около Ирины Игоревны, и она тут же обняла меня за плечи.
— Как ты? — спросила он она тихо.
Я лишь пожала плечами, растирая лицо руками.
Никто не спрашивал меня про Максима. Всем и так понятно, что он там не в солярии загорает. А мне было бы очень сложно описывать его состояние.
— Так, молодежь, — сказал, вставая с дивана Семен Михайлович. — Сейчас мы собираемся и едем по домам. Нам всем нужно отдохнуть.
Я
После того как увидела Максима, наступило такое чувство, словно мне приоткрыли вентиль, что сжимал горло и не давал дышать. И сейчас капелька кислорода все же поступила в мой организм. Думаю, этот вентиль будет полностью открыт, когда Максим поправиться и ему ничего не будет угрожать.
Дома я все рассказала сестрам, они хотели тоже приехать в больницу. Договорились, что они подъедут завтра к вечеру. Соня приготовила вкусный, легкий ужин. И я через силу съела половину. Душ принимала с мыслями о Максиме. И уже лежа на диване повторяла, как мантру «Он поправится. Он обязательно поправится».
Глава 19
Разбудила меня вибрация телефона, что лежал под моей рукой. Я приоткрыла глаза и меня тут же ослепил яркий свет.
— Алло, — сонно ответила абоненту.
— Ты где? — в телефоне услышала взволнованный голос Сони.
— В больнице. У Макса, — добавила, чтобы она не успела ничего себе на придумывать.
— Понятно. Могла бы и… — она замолчала, а потом послышался тяжелый вздох. — Прости, я только сейчас нашла твою записку. Как тебя вообще ночью пропустили? Держи нас в курсе новостей.
И она отключилась, не задавая лишних вопросов.
Я так и не смогла вчера уснуть. Долго лежала в кровати, успокаивала себя, что все хорошо, что Максим нашелся и он обязательно поправиться. Но меня тянуло к нему. Поэтому прекратив себя мучить, я оделась и на такси поехала в больницу. Пришлось прикормить охранника и дежурную медсестру. И вот я на том же диване… В нескольких десятках метрах от Максима… И только тут мне стало спокойней, и я смогла уснуть.
Часы показали восемь утра. Оказывается, я так и уснула, лежа на диване в холле. Кто-то из сотрудников укрыл пледом.
И хотя диван не очень удобный для сна оказался, я на удивление чувствовала себя боле-менее выспавшейся. Я присела на диване, сложила аккуратно плед, еще раз поблагодарив доброго человека. Шея не много затекла и когда я ее разминала, заметила, что в мою сторону идет Паша с двумя стаканчиками кофе и бумажным пакетом.
— Доброе утро, — поздоровался друг, протягивая мне кофе. — Сень, ты прости за снотворное. Черт, даже не предполагали, что такая реакция будет.
— Все нормально, — ответила другу, отпивая ароматный напиток. — Я даже благодарна в некоторой степени.
Паша удивленно поднял брови, явно не ожидая такого ответа.
— Не удивляйся. Я бы поехала с вами и к Лешему, и за Юрой, даже если бы вы просто дома меня оставили. Все равно не усидела. А так не известно, как бы все повернулось, да и свою реакцию не представляю, если бы увидела Максима в том подвале.
Паша только кивнул, соглашаясь с моими словами.
Мы продолжили сидеть в холле, я пересказала слова Виктора Федоровича и что дома не смогла уснуть поэтому приехала сюда. Ближе к обеду начали подъезжать все близкие люди Максима. Меня удивило появление Миши. Он шел, широко шагая и был не много злой. И при этом он крепко держал за руку, еле успевающую за ним Олю.