Его считали подкаблучником
Шрифт:
– Что-то важное, Андрей Данилович? – не отрывая взгляд от компьютера, спросил Архаров.
– Вопрос у меня к вам, товарищ майор, – усаживаясь за приставной стол, издалека начал Званцев.
– Личного плана вопрос или служебный?
– И то, и другое.
– Не понял.
– Я слышал, вы розыском занимаетесь. Но по личному плану.
– Это вы о чем?
– Кто у нас за пропавших без вести отвечает? Пирожников. Вот он пусть и работает по этому делу.
– Это приказ или рекомендация? –
– Жалоба на вас от адвоката поступила.
– От хорошего адвоката или от плохого?
– Какая разница?
– Это как с врачом. Неужели для вас нет разницы, хороший он или плохой?
– Что вы заладили? При чем здесь врач?
– А при том, что я помогаю хорошему врачу. Который мне жизнь спас. И вас, возможно, с того света вытащит.
– Меня?
– А разве вы не в полиции служите? Или за чужими спинами отсидеться ходите? – со скучающим видом спросил Архаров.
– Я?! За чужими спинами?.. Что вы такое говорите?
– Я говорю о том, что хорошим людям помогать нужно.
– Разговор о жалобе.
– Вот я и жалуюсь. На пулю, которая мне в живот вошла. На боль, которая могла меня убить. До сих пор, как вспомню, внутри все сжимается.
– Это психологический момент. Бронежилет пробовали носить?
– Наконец-то дельное предложение. – Архаров улыбнулся. – А то пришли, развели демагогию.
– Нет, просто вопрос у меня. Как там с Замятовым? Дело продвигается?
– Я представлю вам подробный отчет в письменном виде. А сейчас извините, мне нужно работать.
Званцев ушел, и Архаров с незлой иронией посмотрел ему вслед. Нудный он, конечно, мужик, этот Андрей Данилович, но, в общем-то, безобидный. Временами даже полезный.
Тяга к детективным расследованиям в нем проснулась, потому и крутится он вокруг оперативной работы. Иногда ему даже позволяют вникать в ход следствия. Тогда он дает советы.
Их, как правило, внимательно выслушивают и поступают наоборот. Такой метод, конечно, не всегда срабатывает, но Званцев уже мог занести себе в актив несколько правильных антиподсказок.
На столе элитное шампанское, коробка дорогих конфет, но все это слишком скучно и буднично. Бутылку распечатывать неохота. Да и к конфетам рука не тянется.
То ли дело раньше. Приезжаешь к Косте на дачу, он ставит бутылку дешевого портвешка, кидает на стол пару кислых яблок из сада. Выпиваешь, разгоняешься, и понеслась душа в рай. А сейчас все так уныло, что и начинать не хочется.
– Зря ты с Пашкой связался, – сказала Алла.
– А что прикажешь делать, если твой брат – хамло? – расстроенно спросил Костя.
Ему вовсе не до секса. На шампанское не глядит. Хорошо бы сейчас чего покрепче.
– А ты этого не знал?
– Вот скажи, как он мог так с Мариной?
– А
– Не уследил! – Дробов уныло вздохнул.
– Значит, сам и виноват.
– А Пашка твой не при делах?
– У Пашки мозги отморожены в лагерях.
– Это не оправдание.
– Это данность, с которой нужно смириться. Я, например, так и поступила.
– Он твой брат.
– Он твой друг.
– В гробу я таких друзей видел! – выплеснул Костя.
– А вот не надо его туда. Да и тебе в гроб рано. Ты мне здесь нужен, живой. Я с ним поговорю.
– Не надо. – Он пожал плечами.
– Поговорю.
Костя уже не тот, что прежде. Пропала та давняя острота в их отношениях. У Миши тоже масса изъянов. Но Алла не хотела терять ни того, ни другого. Она не жадная, но бережливая, не привыкла разбрасываться мужиками.
А если Алла не сможет договориться с братом? Вдруг Паша все-таки убьет Костю, отомстит за свой выбитый зуб?
– Слушай, а почему мы сидим и ничего не делаем? – спросила она, устраиваясь к любовнику на колени.
Не очень-то ей хотелось начинать, но придется. Вдруг это у них в последний раз?
И вширь Белоковск растет, и в вверх. Какой микрорайон на окраине города отгрохали! Дома вроде бы экономкласса, а вид у них как у элитных. Все в едином стиле. Супер. И для майора Архарова там квартирка нашлась, не важно, что однокомнатная.
А под окнами в чистом поле гипермаркет раскинулся с пристройками и парковками. Очень хорошо смотрится. А как удобно! И полки ломятся в насмешку над забугорными санкциями.
Там есть и кафе. По пути на службу можно заехать и перекусить. Выпечка отличная. Он и сегодня зайдет туда мимоходом.
Город растет, благоустраивается, страна развивается. Только вот всякие разные поганцы никак не переведутся. Глаз у Архарова наметанный. Майор умел отличать криминальных индивидуумов от тех, кто просто любит покрасоваться на публике.
Сейчас его внимание привлекли два крепких типа в джинсовых куртках. Из гипермаркета вышли, подкатили к черному «Гелендвагену» тележку. Один багажник приоткрыл, другой достал из тележки блин от штанги, моток веревки.
Архаров замедлил шаг, глянул на номер. Ноль и двойка. У Горохова два «Гелендвагена». Уж не его ли это ребята?
Загорелые парни, возможно, из Таиланда или еще откуда-то прикатили после секс-загула. Только вид у них почему-то усталый. Ночь, наверное, бессонная была. Джинсовые костюмы на них смотрятся как рабочая униформа.
Почему они крышку багажника лишь слегка приоткрыли? Один придерживал ее, другой просунул в щель диск и взялся за моток веревки.
Архаров изменил курс, подошел к машине и посоветовал: