Его сиятельство Каспар Фрай
Шрифт:
– Давайте посуду, капитан, я положу вам добавки.
– Благодарю, ваше превосходительство.
– А как там наша разведка?
– поинтересовался де Шермон, принимая от своего повара яблочный пудинг со сливками.
– Сейчас у меня есть сведения от роты, что придана полку майора-барона Дерека, ваше сиятельство. Но завтра утром я узнаю о всех остальных полках.
– Ну хорошо, было бы любопытно услышать и об этой роте, - кивнул граф. После того как он узнал, что разведчики льют на шляпу разведенный водою торф, ему стала интересна их деятельность.
– Прямо
– Э-э… что значит караулит дым? Они что же, на него веерами машут?
– улыбнулся граф.
– Не совсем так, ваше сиятельство, дело в том, что дым от костров, которые так предусмотрительно зажгли в балке, распространяется вдоль подземной водяной жилы и постепенно ею поглощается.
– Вот как?
– вскинулся граф и в удивлении облизал серебряную ложку.
– Вы знали об этом, генерал?
– Совсем немного, - пожал плечами Каспар, доедая свой кулеш.
– Продолжайте, капитан, прошу вас, - попросил заинтригованный граф.
– Одним словом, ваше сиятельство, дым от полутора десятка костров, что горят в балке, водяная жила втягивает без остатка через три мили, и на всем протяжении этих трех миль дежурят разведчики. Мы должны быть уверены, что никто из посторонних этот дым не унюхает и не решит посмотреть, откуда он берется.
– Подумать только, в походе я никогда не задумывался, куда идет дым, хотя, припоминаю, всякий раз к огню приходилось спускаться в балку или к реке.
Граф поднялся. Майор-барон Дерек и капитан Рейтель вскочили тотчас, а Хуберт, Каспар и Фундинул с Углуком поднялись позже.
– Я иду спать, господа, спокойной ночи.
– И вам, граф, - ответил Каспар.
– Мы тоже вскорости разбежимся, завтра длинный день.
Граф ушел, Каспар отдал Углуку попавшие ему в колодейку свиные кости и принялся за приготовленный Карлом чай. Допив его, сладко потянулся и направился к возу, где под пологом была приготовлена генеральская постель. Уже засыпая, он отметил, что в генеральском чине есть свои положительные стороны. Пока он лежал на мягкой постели без сапог, Дерек бегал вдоль обоза и отдавал приказания. Часовые, лошади, овес, вода и провиант - обо всем этом теперь заботились другие.
47
Накануне сенатор не удержался от возлияний и всю ночь проспал без всяких снов. Лишь под утро, когда он встал облегчиться в ведро, стали мерещиться какие-то призраки, а по полу каюты от качки перекатывался череп.
«Откуда череп, чей череп?
– недоумевал Ральер, снова проваливаясь в тошнотворный пьяный сон.
– Мерзкая поездка, мер-р-рзкая…»
В следующий раз он проснулся при свете дня, когда прозвонили склянки, спустил ноги с койки и только теперь заметил, что спал в сапогах. Хотел их сейчас же снять, но догадался, что теперь это лишнее - спать больше не хотелось, а ходить по палубе босым для сенатора было непозволительно.
– Финтроп,
– Нужно прекращать пить, сенатор, нужно прекращать, ведь ты же не бродяга, ты… - сенатор снова зевнул, - полномочный представитель великой Гвиндосии.
Поднявшись с койки, он, пошатываясь, подошел к зеркалу и ухватился за привинченный к полу шкаф - сегодня качало особенно сильно.
– Ну и рожа… - произнес сенатор, увидев себя в зеркале. С трудом снял с гвоздика щетку и кое-как причесался. Когда вешал щетку обратно, уронил ее. Хотел нагнуться, чтобы поднять, но лишь махнул рукой.
– Финтроп, скотина, ты где?!
Слуга не отзывался, и Ральеру пришлось самостоятельно стащить с себя залитый какой-то дрянью повседневный мундир и достать из сундука зеленый - дипломатический.
– Ладно, и так сойдет… - сказал он себе и, морщась от приступов тошноты, стал одеваться.
По полу что-то прокатилось, Ральер с запозданием повел нетвердым взглядом.
– Горшок, что ли, какой?
Он нагнулся ниже и увидел оскалившийся на него череп.
– Тьфу на тебя, фу! Сгинь, сила нечистая!
– замахал рукой Ральер, пятясь к двери. В этот момент она распахнулась и в каюту заскочил Финтроп.
– Сэр, птицы на мачте! Где-то рядом должен быть берег!
– Какой берег, идиот, разве ты не видишь эту голову?!
– воскликнул советник, указывая в темный угол каюты.
– Голову, сэр?
– переспросил Финтроп и озабоченно покосился на хозяина.
– Ну да, череп!
– Там нет никакого черепа, сэр.
– Как нет?
Советник шагнул вперед, присмотрелся лучше - и действительно не нашел никаких нездоровых видений, только хвост селедки, что забросил под стол ленивый Финтроп.
– Ты почему в каюте не прибрался?
– строго спросил сенатор и, размахнувшись, ударил слугу по лицу.
– Умываться подай, сволочь!
Размазывая кровь, Финтроп бросился готовить воду, набирая ее из стоявшего в углу бочонка. От долгого хранения вода цвела и имела неприятный запах, однако для ее улучшения существовал войлочный фильтр с серебряным ситечком.
Пока слуга фильтровал воду, сенатор сердито таращился в подернутое налетом соли единственное окно.
– Прошу умываться, хозяин… - пробормотал Финтроп, осторожно приближаясь к советнику с большой фаянсовой умывальницей.
– Ну-ка дай!
– сказал советник, забирая чашу. Слуга попятился, закрывая голову руками, однако сенатор не стал его бить, а припал к чаше губами и начал осушать ее большими жадными глотками.
– Возьми, - сказал он через некоторое время, возвращая чашу. Затем прихватил с ее дна несколько капель и растер по лицу.
– Подать еще, сэр?
– Не нужно. Напился, - ответил сенатор, чувствуя облегчение.
– Почему сапоги не снял?
– Дык пробовал, хозяин, вы меня так каблуком приложили, что едва полборта не вынес. Во!