Его строптивая любовь

Коняева Ирина

— Давай вернёмся и наведём там порядок. Потихоньку, — предложил дракон, вновь пытаясь увести меня из места, которое он считал опасным и неподходящим для юной леди. И я была с ним полностью согласна, но так же понимала свою ответственность. Приняла решение — доводи дело до конца.

Обернулась. Заглянула в бессовестные голубые глаза. В водном мире его огонь тоже чувствовал себя не очень хорошо, и Рагнар его притушил.

— Я никуда не уйду. Я понимаю, что ты хочешь защитить меня, но…

— Не защитить тебя

он хочет, — раздался уверенный и сильный голос деда. — Не хочет, чтобы ты увидела его истинную суть и испугалась, разочаровалась, охладела.

— Я видела его вторую ипостась, — ответила быстрее, чем подумала.

— Речь не об этом. Стихийные драконы — разрушители миров, Аласси. Задевая крылом мир дракон обрекает его на гибель. Или ты думала, мы просто так выбрали род Фогрейвов себе в родственники?

Голос его прозвучал устрашающе.

Глава 34

Я вспомнила книгу, где каждая из двенадцати рас рассказывала свою историю начала великой войны, и большинство обвиняло стихийных драконов в случившемся. Тогда я подумала, что виноваты всё–таки сайрены, а раса драконов — жертва их коварных интриг. Однако после слов деда не на шутку напряглась.

Стихийные драконы могут не только путешествовать между мирами, но и разрушать их. Почему я не сомневаюсь, что это правда?

Обернулась к Рагнару, заглянула в глаза, цвет которых уже не был спокойным голубым. Они полыхали жестоким огнём.

— Что я должна знать? — спросила коротко. Сейчас не до выяснения, кто прав, кто виноват, но одно я знаю точно — доверять деду нельзя, Маро не зря предупреждал о его коварстве. Кроме того, я и сама успела убедиться в истине этого утверждения.

— Стихийные драконы многократно сильнее большинства рас и действительно могут уничтожать миры. Но обычно они этим не занимаются без веской причины, — в упор глядя на повелителя сайрен произнёс Рагнар. — Когда–то в роду Фогрейв уже была сайрена. Её голос пел так сладко, что драконы подчинились ей безоговорочно и разнесли пол-Вселенной.

— История вас ничему не учит, — жестоко усмехнувшись, произнёс дед.

— Как видите, это не так, — ответил Рагнар. — Алессаль — огненная тёмная, а не сайрена, и она вам не подчиняется и не будет подчиняться. Ваша история завершена.

— Я тоже так считаю, — раздался голос отца рядом со мной, и в следующее мгновение все «живые статуи» превратились в огненный пепел, который тут же подхватил ветер и унёс в темноту.

Не позволила себе даже бровью повести. Представила, что смотрю голливудский блокбастер и всё это не по–настоящему.

Помогало плохо, во многом из–за осознания, что дальше будет хуже и страшнее. И я сама приняла решение остаться и испить чашу сию до дна. Но я не имею права отступить, это и мой бой тоже. Эти нелюди превратили меня в покорную марионетку и планировали

использовать, не заботясь обо мне и моих планах. Для них я — лишь крохотная шестерёнка в огромном механизме древней интриги. Только любой, кто разбирал будильник в детстве, знает, что разобрать — не собрать. Любая, даже самая маленькая деталь, имеет значение, без неё механизм не заработает.

Усмехнулась, поражаясь, насколько злорадно получилось. Я не чувствовала к родственникам тёплых чувств даже отдалённо и, признаться, хотела, чтобы всё это поскорее закончилось. Полным их поражением.

В храме появились тёмные. Их суровые жестокие лица были словно вырезаны из камня. Они замерли, выстроившись в единую линию, и от этого слаженного движения три оставшиеся представителя расы сайрен побледнели, а Ликс сделал шаг назад. Рагнар сжал мою ладонь, поддерживая. Кажется, лишь я ничего не поняла. Это суд присяжных и сейчас будет вынесен приговор?

Отец тут же обернулся, неодобрительно посмотрел на наши с драконом сцепленные руки, но Рагнар и не думал меня отпускать, и я была ему благодарна, как никогда. С ним спокойнее. Даже если мир под нашими ногами растрескается, разлетится вдребезги, точно знаю, что окажусь на крыльях стихийного дракона и вернусь в Эрмид без малейшей царапины. И не пропаду. Никогда не останусь одна. Без него. Тем и хороша любовь дракона, что она абсолютна и вечна, ей можно верить, а мой дракон точно любит. Не может не любить.

Последняя мысль проскользнула на краю сознания, однако именно она вызвала ехидную усмешку отца. Он вообще выглядел сейчас очень подозрительно и хитро.

— Вы не представлены должным образом, — с отчётливой ноткой ехидства сказал повелитель огненных тёмных, приближаясь к нам почти вплотную и оборачиваясь так, чтобы держать в поле зрения всех выживших. — Рагнар эр Фогрейв, позвольте вам представить ваших очень дальних родственников: Гранад, которую вы знаете, как мать вашей невесты — это вдова вашего прапрадеда. Того самого, который организовал великий исход драконов вместо того, чтобы обратиться к своему давнему другу за помощью, — мужчина указал на себя и склонил на секунду голову, представляясь.

Лицо дракона осталось недвижимым, а вот руку мою он сжал так крепко, что я едва не вскрикнула. В следующее мгновение мужские пальцы расслабились и начали баюкать тонкие женские пальчики, словно извиняясь за грубость. Больше ничем Рагнар себя не выдал. Зато у меня глаза, что называется, полезли на лоб.

Нет, я знала, конечно, что сайрены живут долго, но что настолько… И вдова прапрадеда — это не прапрабабушка, значит, кровного родства между нами с дракошей нет. Выходит, я была права: в разрушении миров виноваты сайрены. Но и драконы тоже виноваты. И, к слову, где были огненные тёмные? Почему наш мир тоже пострадал, если мы могли всех спасти?