Его строптивая любовь
Шрифт:
Попрощалась с тёмными, обняла Таньку и дала команду Светлячку доставить меня прямиком к отцу. Против обыкновения кольцо не причинило боли. Или это мне настолько плохо и горько внутри, что я не способна её почувствовать?
Глава 52
Муусанд встретил мирным плеском волн и красивым закатом.
Отец стоял на уступе одной из гор, поросших величественными соснами и задумчиво смотрел вдаль, ожидая меня.
— Привет, — тихо сказала я.
— Привет, дочка.
Мы замолчали, любуясь красотой природы, наслаждаясь целебным воздухом
— Ты думаешь, что ты сильная и со всем справишься, — первым начал говорить отец, — но пока это не так. Любой опытный маг имеет неплохие шансы на победу, если вы столкнётесь в поединке. Твоя нервная система разбалансирована и мешает тебе развиваться. Ты не умеешь расставлять приоритеты. Боишься ответственности, хотя уже понимаешь, что избавиться от неё не выйдет. Ты живёшь в мире иллюзий и не желаешь с ними расставаться. Не можешь разобраться в собственных желаниях, хотя они просты и очевидны каждому, кто тебя знает. А я… впервые в жизни, Миа, не могу принять решение, потому что боюсь разрушить тебя. Ты — единственная моя слабость.
— Разве? А как же Гранад?
Словно подтверждая мои слова, из моря вышла потрясающе красивая сайрена, встряхнула головой, просушивая волосы, села на камень, обратила лицо к заходящему солнцу. В её позе не было напряжения — планета–лечебница поработала на славу, растворив переживания и тревоги в сладкой патоке спокойствия.
Взгляд отца сконцентрировался на тонкой фигурке, тело застыло, будто каменное. Он слышал мои мысли и они ему не нравились. Но ответил.
— Гранад отведён небольшой сектор планеты, он изолирован, доступ есть только у меня, даже Маро не пробьётся. Ты здесь только потому, что я позволил Светлячку открыть ко мне путь.
Прокашлялась. И тем не менее, Гранад жива и мои подозрения подтвердились. Отец на самом деле не собирался оставлять меня с Рагнаром. Дать мне возможность прожить с ним какое–то время — да, обязательно. Ведь повелитель должен исполнить данное искрам обещание. А дальше дни стихийных драконов были сочтены. Ради женщины. Одной–единственной леди, на чьих руках крови больше, чем у любого демона. Ради моей матери, которая отчего–то безумно ненавидит драконов и сделает всё, чтобы стереть любые воспоминания о них с лица каждой доступной планеты.
— Свои драгоценности драконы охраняют с достойным уважения усердием. Ты выбрала хорошего мужа. У меня нет претензий к Рагнару, он мне нравится.
— Но только его смерть сможет вернуть Гранад в твои объятия, да? — спросила тихо.
— Она невероятная женщина, Миа. По–настоящему потрясающая, великолепная. Других таких нет. Она — моё проклятье, наваждение. У неё множество недостатков, с которыми я готов примириться, но есть один, из–за которого мы никогда не сможем быть вместе.
— Она никого не любит, — произнесла, понимая, что ещё немного и я разрыдаюсь. Притом точно не понимая, из–за чего конкретно.
Возможно, из–за вселенской несправедливости. Я осталась без матери, отец — без любимой женщины. За папу было особенно обидно. Он живёт тысячи лет, спасает расы и планеты,
— Сайренам в принципе плохо знакомы нежные чувства. По их меркам она тебя любит. Может, и меня немного, — заметил отец с грустной улыбкой. — Но дело в другом. Я слишком хорошо её знаю. Пройдёт время, её излечат, но я не смогу выпустить её во внешний мир, не смогу позволить вам общаться, доверить ей внуков. Она хитрая, безжалостная и жестокая. Её терпение бесконечно. Она легко обманет кого угодно. Тысячу лет будет изображать любовь, а затем уничтожит всех одним взмахом ресниц. Ей нельзя доверять.
— Впечатляет, — выдохнула, пытаясь утрясти информацию в голове.
— Я не поддаюсь её голосу, не люблю её беззаветно, как ты подумала, сохраняю трезвую голову, — сказал отец, кусая губы. — Я ею восхищаюсь. Она словно тёмное божество, требующее поклонения и жертв. Уникальное создание. Таких больше нет.
— К счастью, — выдала непроизвольно. Богатая фантазия рисовала такие картины, что я вся покрылась мурашками.
— Да, — согласился отец, хотя я остро ощущала его сожаление.
Он скучал по ней, по временам, когда они были вместе, когда кроили Вселенную, уничтожая целые миры. И совсем не был безразличен, хоть и пытался обмануть меня восторженными нотками учёного–экспериментатора в голосе. Она ему нравилась и как женщина, мои чувства не обманешь.
— Гранад — само разрушение. Думаешь, она не могла сбежать с острова, где держали её родители? Легко! Но это не входило в её планы. Ей нужна была их смерть, чтобы захватить власть на Као–сар–Ди, но без меня она не рискнула действовать, затаилась. Даже магическое безумие не помешало ей строить планы. Она невероятна! И опасна для всех… — Отец вздохнул и вновь повернулся лицом к морю. К ней, к Гранад. Тихо заметил: — Но убить её я не могу. Только смотреть, как она сидит на солнце, расчёсывая волосы. Удивительно мирная, спокойная. Сама не своя.
— Почему? — Вопрос будто сам слетел с губ, не успела остановить.
Отец обернулся ко мне, разорвав связь с фигуркой прекрасной сайрены. На лице его не было ни эмоции, зато боль ощущалась так сильно, что я на мгновение задохнулась, не в силах с ней быстро справиться.
Я права. Он хотел защитить меня от своих чувств, сделать её заточение не столь значимым… для нас обоих. Но не вышло. Моя способность слышать развивалась так быстро, что за ней не поспевал сам повелитель огненных тёмных.
В противовес моим думам отец обуздал эмоции, закрывшись наглухо. И заглянул в мои мысли, чтобы взять новую тему для разговора.
— Вселенная тяготеет к равновесию. Если мы убьём Гранад, появится новое зло, Миа. И шанс, что родишь его ты, крайне велик. Я не позволю этому случиться. Она будет жить, пока нужна, — холодно сказал он, не позволяя даже пикнуть в ответ. — Что касается твоих мыслей о драконах и ваших отношениях с Рагнаром… Ты права. Изначально я не планировал сохранять жизнь твоему мужу. И дело вовсе не в Гранад и её ненависти к драконам. Не такой уж безосновательной, если на то пошло. Это они заперли сайрен на планетке, с которой не было входов–выходов.