Его строптивая любовь
Шрифт:
И вот мы снова возвращаемся к вопросу моего разоблачения.
– Не стану раздеваться при тебе,– сообщила брату.– Схожу в ванную и проверюсь у зеркала. А ты, пожалуйста, возвращайся к себе, не смущай меня.
– Пытаюсь понять, но никак не выходит. Что постыдного в обнажённом теле? – Рагнар закатил глаза.– Я позволю себе напомнить, что ты попала в мир, где немало оборотней. Они в силу своей натуры не могут прикрыть тело и, более того, не считают нужным это делать. В академии я не смогу защитить твою скромность, максимум— договорюсь, чтобы
– Оборотню–мужчине?– ужаснулась я.
– Нет, девушке. Но ходить будут все друзья и сородичи, они так устроены.
– Я думала, есть какие–то преференции аристократов, например, отдельное проживание.
Поневоле обвела взглядом просторную гостиную со стеклянным потолком. Я привыкла смотреть на звёзды по вечерам, буду скучать по этой возможности. А уединение! Как без него?
– Не знаю, как устроено женское общежитие, но если тебе там не понравится, переедешь ко мне, – просто сказал брат, пожав плечами и пошёл на выход.
Ничего не рассказал – плохо, но не стал спорить и ушёл— хорошо. Будем считать, встреча прошла удовлетворительно.
Переехать к нему – занимательно, конечно, но совершенно неинтересно. Что же за своеобразные нравы в Эрмиде? Ничего не понимаю, но не хотелось бы опростоволоситься.
– Рагнар в своём репертуаре,– пробормотала, направляясь в ванную и по пути стягивая платье.– Как и все мужчины. Вон, даже меч— и тот собственник, считающий, что вправе уродовать женское тело магическими печатями. – Как хоть они выглядят? – со вздохом спросила у зеркала, но оно не ответило.
Зато показало Цоду Ниран Уи Лакс, замершую ровно за моей спиной.
Я вскрикнула и, прижав платье к груди, обернулась.
– Извини, не хотела тебя напугать. Пришла помочь,– улыбнулась подруга.
– С-спасибо,– заикнувшись, выдала я.
– Или ты и меня стесняешься?– спросила Цода.
Я покраснела. Проблем с фигурой у меня не было, но на Земле мне не приходилось разоблачаться перед кем–то, а в Эрмиде… Здесь действительно всё было по–другому.
– Непривычно, но не смертельно, – сообщила с улыбкой.– Немного не ясно, почему печать проявляется в неприличных местах,– пробурчала недовольно.
– Чтобы никто, кроме носителя и доверенных лиц не знал об их наличии.
– Зачем они вообще нужны? Я не планировала обзаводиться татуировками.
– Так устроены боевые артефакты. Если они тебя признали, вы связаны судьбой и магией, а печать им нужна, чтобы настроиться на твою магическую силу, привыкнуть, научиться с ней работать. В случае с холодным оружием есть ещё нюанс— все мечи и кинжалы являются так же проводниками силы. Ты будешь не просто разить сталью, но и магией при каждом ударе или махе.
– Это очень круто… Ой, здорово,– исправилась быстро.
– Для умеющего – да, для ученика – это катастрофа, Алессаль. Меч будет тебя испытывать, ранить, издеваться над тобой, пока не докажешь,
Про себя успела подумать, до чего мерзкий мир этот Эрмид, но подруге улыбнулась и подмигнула.
– А я сперва научусь владеть обычным мечом, затем перейду к магическому,– раскрыла свои намерения, состряпав хитрое выражение лица.
– Если он тебе позволит, Алессаль. Раздевайся, будем смотреть, как сильно ты влипла. С твоим везением, подозреваю, меч окажется таким же собственником, как Рагнар,– хмыкнула Цода.– Вот будет потеха, если меч начнёт тебя ревновать!
– И в чём это будет выражаться?– уточнила настороженно. Интуиция махнула флажком, намекая, что именно так всё и будет, и лично у нас с ней повода для веселья нет.
Глава 2
– Не знаю, Алессаль. Прежде девушки не владели магическим оружием или я о подобном не слышала, но могу предположить, что в сражении с Рагнаром, даже при простых тренировках, меч будет прилагать все усилия, чтобы показать, кто здесь главный, и кому на самом деле ты принадлежишь.
– Я принадлежу себе, – проговорила уверенно.
– Это знаю я, это знаешь ты, но мужчины живут в мире иллюзий и рады обманываться,– подмигнув, заметила Цода, а затем рывком стащила с меня платье.
Я сжалась, прикрываясь руками, но подруга–цан решительно взяла меня за плечи и потянула на себя, заставляя гордо их распрямить.
– Ниран Уи Лакс, – тихо попросила я.
– Нет, Алессаль, я не пойду на поводу у ложной скромности. Извини, но Рагнар прав: ты должна привыкать ко всем сторонам жизни в Эрмиде. Стеснение— слабость. Тебя свои же засмеют и не примут, когда узнают, что ты одна из них. Тёмные ничего и никого не боятся. Никогда. А тебя приняла сама Тьма. Ты должна с достоинством нести её. Береги репутацию.
Иномирная логика была мне чужда, не принималась разумом. Я стояла и чувствовала себя не просто голой – грязной. Будто тело измазали глиной и оставили на солнце, она начала подсыхать, стягивать кожу, трескаться, вызывая неприятные ощущения. А сердце колотилось как бешеное, качало кровь с дикой скоростью. В ушах шумело.
Дверь в ванную с грохотом распахнулась и в зеркале вместо Цоды отразился Рагнар с боевыми заклинаниями наизготове. В следующее мгновение я сорвала полотенце с вешалки и закуталась в него, словно мумия.
– Что случилось? – потребовала ответа. – Чего врываешься? Совсем ополоумел?! Дверь закрыта неспроста!
– Кто тебя напугал? – рассеяв боевые плетения, спросил Рагнар. Выглядел при этом дико и грозно, но я прекрасно знала, что он меня и пальцем не тронет, потому гордо задрала подбородок, посмотрела с вызовом.
– Моя подруга. Она цан и ты помешал нашему общению, – обрисовала ситуацию, понимая, что лгать бесполезно и даже опасно – при таком раскладе он ни за что не уйдёт. Хотя кто может проникнуть в Ургран?