Его сын
Шрифт:
– У вас настолько много занятий?
– неожиданно вклинился сидящий напротив среднего роста крепкий блондин с нашивками лейтенанта. Люк задумался.
– Не очень. На сон остается... мммм... семь часов.
– А отдых?
– изумился лейтенант. Люк изумленно поднял бровь.
– Что вы имеете в виду?
– Игры, развлечения...
– Глупости какие, - пожал плечами Люк, наблюдая, как сервируют десерт.
– Игр мне и так хватает, а развлекаюсь я по-своему.
–
– Траун с интересом повернулся к мальчику, с энтузиазмом уничтожающему пирожное.
– Он только "за".
***
Мальчик давно откланялся и ушел в свою каюту, а офицеры молча смотрели друг на друга, осмысливая увиденное и услышанное. Первым прорвало лейтенанта Айрива Токка.
– И что это такое было?
– блондин обвел офицеров взглядом, остановившись на Трауне. Чисс ухмыльнулся.
– Это был Люцифер.
– Ах, Люцифер...
– саркастично пробормотал Айрив.
– Именно он.
– А фамилия у него есть? У этого Люцифера?
Траун задумался. Интересный вопрос... даже очень.
– Думаю есть. Однако, я не могу ее сообщить... впрочем, - глаза чисса предвкушающе полыхнули алым, - никто не запрещает вам спросить. Возможно, вам даже ответят.
***
Путешествовать на "Мести" оказалось интересно и познавательно. Конечно, необходимость соблюдать конспирацию не давала возможности всюду шастать с сейбером, как Люк уже привык, да и в каюте не слишком позанимаешься акробатикой, так что? Зато он как следует налег на медитации и работу с Силой, Акаади вывалил сразу несколько методик, развивающих предвидение, так что скучно не было. А уж каждый прием пищи вообще превращался в практическое занятие сразу по нескольким дисциплинам: эмпатия, интриги и этикет. И все это в обстановке, приближенной к боевой....
В принципе, Люк понимал, почему офицеры вцепились в него, как вонскр в добычу. Несоответствие. Детская внешность и недетская психика. Может, не все это понимали так четко и ясно, как Траун, но вот ощущали странность все. А Люк только подливал масла в огонь, ставя их в тупик какими-нибудь замечаниями.
Люк уже решил, что полет пройдет штатно и ничего страшного не произойдет, но на четвертую ночь он проснулся с бешено колотящимся сердцем, стоя в кровати с включенным шото наперевес. В ушах шумело, глаза обшаривали каюту, вокруг него бешено извивались жгуты Силы, готовые хватать, атаковать и рвать на части. Тело просто трясло от избытка адреналина, его переполняла дикая, садистская радость и, одновременно, бешеное, яростное желание убивать и наслаждаться этим, идя по колено в крови.
Люк стоял, замерев неподвижно, словно статуя, опасаясь шевельнуться. Он прекрасно, необыкновенно четко понимал, что если, не дай Сила, сдвинется с места, то последствия будут ужасающими. Как для него, так и для окружающих. Особенно для окружающих. Эта волна чужих чувств, пришедшая по ментальной связи, просто погребет его под собой, словно цунами, снеся те жалкие остатки выдержки, которые еще оставались и помогали не сорваться, не сойти с ума.
Постепенно, ощущения притупились, дав возможность с облегченным выдохом рухнуть в кровать, осмысливать произошедшее. Люк покосился на
– Папа... ну тебя и вштырило... и меня заодно... Кого это ты там поймал, что так взбесился? Йоду, что ли? Или Кеноби? Ну и приход...
Трясущийся в откате Люк замотался в одеяло, устало закрывая глаза. Эта вспышка вымотала его до крайности, высосав все силы. Он прикрыл глаза и молниеносно уснул.
***
Настроение было... превосходнейшее. Даже песенка какая-то под нос мырлыкалась сама собой. Довольный жизнью и самим собой Вейдер стоял посреди каюты в чем мать родила, дожидаясь, пока меддроид закончит распылять на кожу защитный состав. Прохладная взвесь практически сразу же начала впитываться, образуя невидимую пленку, и достаточно быстро высыхая.
Вейдер улыбался, напевая любимую арию сына, которую тот часто слушал, поднимая себе настроение, и терпеливо ожидал окончания процесса. Невзирая на все свое нетерпение, ситх отлично понимал, что в данном вопросе спешить нельзя. Хоть восстановление и идет бешеными темпами, отмахиваться от лечебных процедур нельзя, не хочется пустить все хатту под хвост только из-за того, что у него не хватило десяти минут времени один раз в сутки для нанесения лечебного состава.
Дроид мигнул, отъезжая в сторону, и ситх принялся влезать в эластичный костюм, обтягивающий как вторая кожа, после чего бросил довольный взгляд на свои новые доспехи. Над их разработкой корпели полгода он, Люк и лучшие умы галактики. Дизайн был похож на старый, но это была именно броня, а не гибрид оной с костюмом жизнеобеспечения. Самые лучшие материалы, самые передовые технологии.
Достаточно nbsp;
легкая, неимоверно прочная, нафаршированная прорвой разных полезностей, броня была просто великолепна. И испытание в полевых условиях это прекрасно подтвердило.
***
Приказ императора хоть и стал неприятной неожиданностью и создал немало проблем, также принес с собой и кое-что полезное.
Вейдер не забыл, как искал своего сына и совершенно не забросил раскапывать случайно узнанные факты. Сведения с Набу, данные допросов Огуна, да и не только его. Разведка методично находила все новые и новые крайне интересные факты и данные, о чем и слала соответствующие доклады. Родственник Огуна, дававший наводки всем, кто платит, обнаружился на "Истце". Первое, что решил сделать Вейдер, узнавший сей примечательный факт - убить мразь после долгих и интенсивных допросов четвертой степени.
Однако, поостыв, лорд решил не пороть горячку и раскрутить цепочку дальше. Сказано - сделано. Агенты с энтузиазмом взялись за выполнение задания, в результате было установлено, не только кому Леман сливает информацию, но и раскрыта целая вереница посредников. Именно поэтому он не только жил и здравствовал до недавних пор, но и успешно торговал тщательно отобранными и подсунутыми ему данными.
Отлет Люка заставил вредителя активизироваться. В последний раз в жизни. Не успел Леман взять в руки передатчик для отправки сообщения, как его уже взяли за жабры, после чего сообщение было отправлено, вот только совсем не то, которое планировалось изначально. В это время Вейдер как раз следил за тем, как отлетают челноки к "Мести", и как корабль уходит в гипер. Настроение у ситха было неимоверно отвратительное, и его срочно требовалось поправить, а сделать это теперь, в отсутствие сына, можно было только одним способом.