Его Величество император

Милютина Елена

— Интересный выбор для молодой, красивой девушки! — задумчиво сказал Наджар, — но, прошу вас, развейте мои сомнения. В одном из выпусков светской хроники я видел ваше лицо и вашу фамилию среди фрейлин императрицы Иоанны. Вы отказались от почетной должности ради учебы?

— Это обычная ошибка тех, кто мало знаком с моей семьей! Фрейлиной Иоанны стала моя сестра-близнец, Вироника. Она посчитала учебу недостойным занятием для девушки нашего происхождения. А я не считаю древность рода чем-то эксклюзивным.

— А ваш род действительно древний?

— Да, один из самых древних на Эллане. Наш предок, Вальтер Ронн был самым близким

другом легендарного Этерли Ринга, основателя первого королевства на восточном материке Элланы. Потом, с годами, имя предка преобразовалось в фамилию Вальтрон, а его друга и вождя в Этерлинг. Так что у нас в роду много фамильных тайн, секретов, иногда опасных. В детстве мы пытались разгадать некоторые, Эльриан и Фред даже едва не погибли, вместе с Этельбертой, после чего нашу компанию разогнали, мальчишек в Кадетский Корпус, нас в императорский Пансион для благородных девиц. А у Этельберты напрочь пропала тяга к приключениям!

— Интересное у вас было детство! Можно еще один, не деликатный вопрос!

— Конечно, только что значит не деликатный?

— Я человек прямой. Вам понравился мой дядя?

— В каком смысле, понравился? Как я знаю, он хороший, справедливый правитель, народ его любит, такого человека уважать положено!

— Дело в том, что он мне только что признался, что по окончании траура по почившей супруге, он намерен посвататься к вам!

— ЧТО??!! Я же с ним только танец протанцевала! Вот это сюрприз, неприятный! Хотя, из этой ситуации есть выход! Ему наверняка приглянулась моя молодость и свежесть, старики на такое падки! А значит, есть шанс подсунуть ему Виронику. Одно лицо со мной! Она-то будет рада, что станет эмиршей!

— То есть, у моего дяди нет шансов? А у меня? — Сердце Наджара тревожно трепыхнулось.

— У вас? Надо подумать… при соблюдении определенных условий… шанс есть!

— Я готов на любые условия!

— Даже не спросив меня, какие? И пойдете против своего дяди, ради девушки, которую знаете несколько часов?

— Эльриан влюбился в свою Аннабель на балу, с первого взгляда, чем я хуже?

— А как же Этельберта?

— Этельберта была неосуществленной мечтой 12-летнего мальчика. При реальном соприкосновением с действительностью мечта разлетелась на мелкие осколки.

— Наджар, я пока не буду ничего обещать. У нас впереди почти две недели общения. Давайте присмотримся друг к другу, и решим, стоит ли продолжать!

— Одно это дает мне надежду!

*Моне, Мане, — Живописцы конца XIX века, Матисс — живописец конца XIX начала XX века. Массне — французский композитор той же эпохи.

Мотре и Мансее — придуманные автором художник и популярная дамская писательница.

Глава 9

Терра. Ораниенбаум.

Три дня саммита пролетели. В основном обсуждали проблему дефицита фридония, и мер по его экономии. Эльриана просто сжигало желание встать и громко объявить на весь зал: — «Есть фридоний, есть! Примите законы, постановления, указы, объявляющие Эллану неприкосновенной территорией, дайте спокойно работать, без угроз заговоров, и через два года получите свой фридоний в неограниченном количестве»!

Но приходилось сдерживать себя, глядя на непроницаемые лица отца и Эдмонда, а так же, подъехавших на саммит Альберта и Рудольфа, серьезно рассуждающих о мерах экономии.

Эльриан даже слегка поругался с отцом, пытаясь отстоять свою точку зрения, но безрезультатно.

Зато, в приватной беседе с Альбертом, он выяснил, что он не одинок в своем мнении, Альберт тоже думал так же, как и будущий зять, но их мнение было в меньшинстве. Остальные, включая Вальтера Грасса, отца Рудольфа и действующего президента Совета Унии, считали, что обнародовать открытие еще рано. Надо закончить реформу армии, рассчитать наиболее безопасные способы добычи и переработки опасного вещества, и только потом во всеуслышание заявлять об открытии. Собственно говоря, саммит закончился ничем. Возложили надежду на большую космическую экспедицию, стартующую следующей осенью, ту самую, в которую собирались отправить Юстиниана, что бы защитить от него Аннабель. Альберт уверил императора, что он будет настаивать на выполнении этого решения, что бы обеспечить спокойствие дочери с женихом.

После закрытия саммита и окончания большого приема в честь этого события, гости и хозяева перелетели в Петербург, на большом личном авионе семьи Лански. Остальные члены семьи уже ждали в Ораниенбауме. Аннабель прилетела за три дня и сейчас занималась окончательной подгонкой наряда к предстоящему торжеству. Она тайком от матери, еще в январе, сразу, по возращению в Кейптаун, съездила в представительство ювелирного дома Джеффри и Мейри, и сделала им заказ. Не являясь поборником традиций, в отличие от Мариты, Аннабель собиралась совершить святотатство, заказала на фирме точную копию герцогских регалий Десниа, но в современном исполнении. Она совершенно не собиралась страдать от тяжести средневековых корон и цепей в свой самый счастливый день жизни. Место реликвиям в витрине, на всеобщем обозрении, а легким копиям — на голове и плечах.

Остальные члены семьи тоже готовили новые наряды. Конечно, проводить большие приемы членам клана Лански-Грасс приходилось часто, иногда приходилось встречаться и с членами правящих семей. Поэтому большинство недоумевало, почему этому приему отводится такое внимание. Аннабель старалась скрыть волнение, как могла, но не всегда получалось. Марита поддерживала ее, когда жестом, когда взглядом, а иногда и добрым словом. Так же действовали и посвященные в тайну члены семьи, Бернардетт и Женни. Наконец, сообщили о приезде гостей. Делегацию Элланы встретили Альберт и Марита, как хозяева, и проводили в отведенные им покои, давая возможность привести себя в порядок после перелета.

Резиденция клана Лански располагалась не в историческом ансамбле Ораниенбаума, оставляя этот памятник всемирного наследия продолжать радовать многочисленных посетителей, но была относительным новостроем, возведенным более 400 лет назад, как только семьей Лански было получено звание протекторов. Расположенный у границы Верхнего Парка, на берегу пруда, образованного запруженной еще в XVIII веке речкой Карастой, он имел хорошее сообщение с городом Ломоносовым по Сойкинской дороге и был выстроен, по заказу протекторов, в том же стиле, что и весь старинный Дворцово-парковый ансамбль. Приземистый, двухэтажный, что бы не портить панораму исторических зданий, он, однако, располагал всеми современными удобствами и мог, при случае, задействовав так же и флигеля, разместить до 200–300 человек гостей. Кроме обычных для Терры технических роботов, дворец обслуживали около 40 андроидов и человек 30 служителей — людей, причем в большинстве своем, членов династий, чьи должности переходили «по наследству», за редким исключением.