Его вторая семья

Гауф Юлия

— Матвей, давай мы с тобой поближе познакомимся, не против? — она улыбается. И голос у нее такой же мягкий, как у психолога, она не притворяется, зато я стараюсь держать лицо и лыблюсь так неискренне, что сводит скулы.

Психолог неодобрительно косится на меня.

Да блин, а что я могу? Матвей — мой сын, но он мне чужой, я не знаю, как искать с ним контакт, знаю лишь, что не могу его бросить.

Присел в кресло, в отдалении. Он следит за мной, будто опасается, что я подойду ближе. Настороженно смотрит на Аню. А сестра говорит,

и ее голос льется, негромкий, спокойный, она что-то рассказывает, и звучит это умиротворяюще. Я исподлобья разглядываю сына и вижу, как он оттаивать начинает, что-то тихо отвечать, он задумчиво катает машинку по колену, они разговаривают втроем.

Матвей, Аня и психолог.

Я чую, что лишний здесь, что без меня Матвей быстрее доверится, но встать и уйти — это принять поражение. На ринге чемпион, а по жизни я проиграл. Не уследил, как все свернуло не туда.

— Матвей тут уже подружился с двумя мальчиками, да? — расспрашивает его психолог.

— Миша и Коля, — послушно ответил сын и посмотрел на Аню.

Та слушает внимательно, и с губ не сходит улыбка. А у меня руки сжимаются в кулаки. Какие еще Миша и Коля, мой ребенок не должен остаться здесь. И дело не в журналистах, которые со смаком полощут пребывание Матвея в этом центре и скорый отъезд в детский дом. Я просто должен признать его своим, даже если Соня мне этого никогда не простит.

Минуты тянутся так медленно. В кабинете пахнет детским кремом, за окном, на улице носится ребятня, и до нас долетает их визг. А Матвей вынужден торчать здесь, на ежедневной встрече с папой, который ему не нужен.

Но хотя бы с Аней он говорит свободно, на миг превратился в того беззаботного ребенка, каким был еще месяц назад.

— У нас сейчас полдник по плану, — в голове у психолога будильник настроен, наше время вышло, и она поднялась.

Тоже встал из кресла. И заметил, как Матвей снова закрылся, нахмурился, когда наши взгляды встретились. Неужели так ненавидит меня? Семь лет пацану…

— Увидимся завтра? — спросил и не получил ответа. — Я снаружи дождусь, — кивнул Ане.

В коридоре растер ладонями лицо. Черт возьми, сложно. Не такой уж я законченный мерзавец, чтобы меня бояться.

— Ну ты как? — Аня тронула меня за плечо. — Не так уж плохо все прошло, да?

— Шутишь? — усмехнулся. Вместе двинулись по коридору. — Да он волком на меня смотрит.

— А как ты хотел, Денис? Он ребенок. Мама едва под машину его не толкнула, а ты был рядом и не защитил.

— Думаешь я бы стоял и наблюдал? Я видел полицию. Если бы их не было…

— Матвею этого не объяснишь, — сестра вздохнула. — Но главное — Матвей не озлобился. Ведь со мной на контакт он пошел. Видел, он даже улыбнулся пару раз.

Вышли на улицу.

Скоро станет совсем жарко, я всегда любил позднюю весну, а сейчас, если бы не бракоразводный процесс — не знал бы даже какой месяц в календаре, какой день недели.

— Что ты решил? — спросила Аня, когда мы сели в машину. — Заберешь его отсюда?

—

Завтра же начну оформлять документы.

— А Соня?

Поморщился. Больной вопрос.

— У меня есть предложение, может, не слишком уместное, — Аня смущенно затеребила прядь волос. — В общем, Матвей мне понравился. Я люблю детишек. Я хочу остаться и помогать тебе с сыном. Пока ты готовишь документы, я тоже могу каждый день приезжать к нему. И если он ко мне потянется, так же как сегодня, я хотя бы на время смогу взять его под свою опеку. А дальше будет видно.

Она замолчала, я тоже не нашел, что ответить. По сути — я один, у меня развод, и от помощи сестры я бы не отказался. Но…

— А это не станет для него очередным стрессом? — повернулся.

— Почему? Ты же сам видел — я ему, кажется, нравлюсь. А если вы будете вдвоем — Матвей замкнется. Ему не хватает мамы, Денис, он ведь все это время жил с Полиной. Как ты с ним справишься?

— Ну я не немощный, — хмыкнул.

— Моё предложение от души, а не потому, что ты немощный. Не отрицаешь ведь, что будет сложно. А я никуда не спешу, мы начнем с общения здесь, в присутствии психолога.

— Тебе это зачем?

— Матвей на тебя похож. На Артура. Он наш, родной, и я не могу оставаться в стороне. Да и не хочу. Согласен с этим?

Может, Аня права. И Матвею нужно женское присутствие, тепло и ласка, которые я дать не в силах.

Времени подумать и присмотреться было навалом, дальше дни завертелись с такой скоростью, что спать пришлось урывками. Заседания, визиты к Матвею, встречи с Макаром и Соней, и вечные тренировки, чтобы совсем не расклеиться. Дня суда не ждал, казалось, он далеко, и когда наступила та пятница — я не сознавал, что это действительно происходит.

Опомнился лишь, когда на крыльце стоял и сжимал свидетельство о расторжении брака. Теперь я в разводе. Она стоит рядом.

— Жарко сегодня, да? — Соня смахнула волосы со лба и осторожно мне улыбнулась. — Чем займешься?

— К вам хочу, — признался. Скомкал свидетельство — доказательство того, что все кончено. Сунул в карман брюк. — С Макаром поиграем. Потом можно пообедать всем вместе. Отметим, — пошутил и криво ухмыльнулся.

— Нет, извини, — этим ответом будто в грудь меня ударила, воздух вышибла. Соня посмотрела на блеснувший на солнце циферблат наручных часиков. — У Макара тренировка, а потом мы едем к родителям, договорились уже. Завтра созвонимся? И решим. Ладно… я побежала? — она махнула рукой.

Она застучала каблуками к машине, а я остался стоять на ступеньках, вслед ей смотреть. Я с каждым днем без ума от нее все сильнее, влюбляюсь все больше, словно мы назад на семь лет вернулись. Я и так постоянно мысленно возвращаюсь, время вспять поворачиваю.

Но нельзя.

Мы разведены, проклятая бумага с печатями жжет мне карман.

Бывшая жена. Это уже не кошмар, а реальность.

Но я не отступлю.

<